Пол не захотел да и не мог сказать, что его никогда не переставало удивлять, как же мало людей знают правду о том, что происходило в те годы.

– Все это так интересно, Пол. Я думаю, мне следует съездить в Израиль. Ты ведь был там.

– Дважды. В сорок восьмом, когда было создано это государство.

– Если ты снова туда поедешь, возьми с собой и меня.

– Что ж, я и в самом деле намерен съездить туда еще раз, может, даже в будущем году.

– Со времени войны за Суэцкий канал три года назад я не переставал задаваться вопросом, что же там в действительности происходило?

– Что происходило? По сути дела, целью войны было не допустить, чтобы Насер стал лидером арабского мира и оттеснил израильтян к морю.

– Наверное, – продолжал Тимоти, – меня эти проблемы интересуют потому, что дедушка был евреем. Конечно, я знал об этом с детских лет, но никогда не задумывался по-настоящему. В семье не соблюдали никаких еврейских традиций, так что неудивительно, если бы я вообще забыл об этом.

Это было правдой. Дядя Альфи и сам старался забыть о своей национальности, хотя всегда щедро жертвовал на еврейскую благотворительность, Мег заерзала на стуле. Что это – случайное совпадение, или тема разговора вызвала у нее чувство неловкости? Когда бы Пол ни думал о своей семье, ему всегда казалось странным, что Мег, как и он сам, прямой потомок старой леди с подсиненными седыми волосами в черном шелковом платье – гордой Анжелики из Нового Орлеана, носившей фамилию де Ривера – прихожанки синагоги в Саванне и Чарльстоне, элиты еврейской общины, уже существовавшей за сотню лет до образования Соединенных Штатов. Но, подобно потоку, уходящему вдруг под землю, все наследие прошлого по этой линии оборвалось на Мег и не передалось ее детям. Правда, у Мег были не менее благородные предки и со стороны матери. Должно быть, мысли о собственном происхождении вносили смятение в душу Мег, когда она была ребенком, хотя он, конечно, не знал, насколько сильно это на нее повлияло. Как бы то ни было, Айрис была единственной продолжательницей рода, а она была для него недосягаема.

– Хорошо бы ты точно сказал, когда собираешься ехать, – настаивал Тимоти.

– Когда улягутся все эти волнения, – с беспокойством сказала Мег. – Сейчас там слишком опасно.

– Волнения не улягутся еще очень долго, – спокойно возразила Ильза. – Мне пишут оттуда письма и сообщают о вещах, о которых вы не узнаете из газет – о вылазках египетских федаинов, об убийствах мирных граждан, возвращающихся домой с работы, о взрывах бомб на базарных площадях в самые что ни на есть обычные дни…

– У вас там семья? – спросила Мег.

– У меня больше нигде нет семьи.

Наступило молчание. Пол увидел, что слова Ильзы глубоко тронули Мег. Затем, к его облегчению, из другой комнаты донесся взрыв смеха и гул голосов. Ильза поднялась.

– Пойду посмотрю, что там затеяла Лия.

Тимоти вышел за ней, оставив Пола и Мег одних.

– Она очень приятная женщина, – проговорила Мег. – Мы разговаривали всего около часа, а у меня ощущение, будто я давно ее знаю. Тебе следует жениться на ней, Пол.

Он почувствовал легкое раздражение – второй раз за день его наставляют, как нужно жить.

– Мне что, следует жениться на каждой приятной женщине, с которой я знакомлюсь?

– Не говори глупостей. Ты встречаешься с ней долгие годы. – Мег засмеялась. – Ты что же, думал, что никто не знает о Восемнадцатой Западной улице?

Пол вспыхнул, как мальчишка.

– Откуда, черт побери?.