– Подойдет она к черному гипюровому платью? – спросил он.

– Прекрасно подойдет, – ответила Лия. – Господи, вы закупили этих сумочек всех возможных цветов.

– Бьюсь об заклад, вы не догадаетесь, для кого предназначена эта, – сказал он с некоторым даже озорством.

– Танцовщица с размером четыре?

– Господи, нет, конечно. Ей нужно что-нибудь расшитое блестками. Она такую вещь и оценить-то не сумеет.

Сдаюсь. Так для кого же?

– А если я скажу, что для дамы, купившей вчера черное гипюровое платье?

Лия в изумлении уставилась на него.

– Для мисс Штерн? Не может быть!

– Именно для нее.

– Но вы же ее не знаете.

– Не знал, а теперь знаю.

– Мистер Джордан! Вы что, и ее подцепили?

– Что за вульгарное выражение! Мы вышли отсюда вместе, разговорились, а сегодня я веду ее на фортепьянный концерт.

Лия, нахмурившись, крутила в пальцах карандаш.

– Не понимаю.

– Вы шокированы. В чем дело?

– Но она же замужем. И у нее четверо детей.

– Ну и что? Вы что, проповедник-евангелист из Арканзаса?

– Едва ли. Но я знаю ее. Знаю о ней немного. – Лия говорила быстро и убежденно. – Сразу же видно, что она скромная неискушенная женщина, невинная как младенец. Она всегда была защищена от внешнего мира. Вот почему я не понимаю.

– А так еще интереснее. Она недурна собой, да, довольно привлекательная смуглянка, такой тип меня притягивает. Серьезная. Загадочная. А в сочетании с невинностью… это все равно что иметь дело с девственницей.

Лия отпрянула.

– Мистер Джордан, имейте же совесть. Возможно, она поссорилась с мужем и…

– Проницательное замечание. Поссорилась и, я думаю, крупно.

– Не знаю, что и сказать. Это так на нее не похоже, так…

– О, в этом нет ничего необычного.

– Есть, иначе вы не стали бы мне об этом рассказывать.

– Ну хорошо, есть. Небольшое приключение, пикантное, знаете ли.

Голос Лии, почти шепот, дрожал от гнева.

– Мистер Джордан, я скажу, что я думаю, и если из-за этого лишусь хорошего клиента, что ж, так тому и быть. Вы отдаете себе отчет в том, что делаете, черт вас возьми?

Джордан засмеялся.

– Я же ее не принуждал. Можно подумать, что я собираюсь соблазнить пятнадцатилетнюю девочку. Ну, пока! Может, я зайду, еще, а может и нет.

– Скатертью дорога, – пробормотала Лия.

– Слушая Шопена, – сказала Айрис, когда поток людей вынес их из концертного зала, – мне всегда хочется танцевать вальс. – И она сделала по тротуару несколько па.

Джордан, взяв ее под руку, перевел на другую сторону улицы.

– Я рад, что вам понравилось.

– Это было чудесно. Такая радостная и в то же время печальная музыка. Когда думаешь о пребывании Шопена и Жорж Санд на Мальорке, об их любви, вспоминаешь, как он умирал, такой молодой, сердце наполняется светлой печалью. Наверное, это звучит сентиментально?

– Нет, это звучит очаровательно. Вам говорили, что у вас очень мелодичный голос?

– Иногда говорили.

Тео не раз повторял, что сначала влюбился в ее голос. Где-то сейчас Тео? «Работает» в своем кабинете, так же, как пару дней назад? Айрис была в приподнятом настроении, идя в столь поздний час рядом с мужчиной под розоватым мягким летним небом, и не испытывала ни малейших угрызений совести.