— С ней все в порядке, Хин, — на языке йюзземов успокоил его Люк, помогая Лейе вытереть слезы. — Просто Империя славится своей жестокостью, — объяснил он Граммелю; слова прозвучали неубедительно даже для него самого. Граммель снова прижался к решетке.

— Ее уже допрашивали, это ясно. И она что-то знает, — чувствовалось, что он взволнован. — Кто она? Кто вы такие? Расскажите мне! — он ударил по решетке кулаком. — Расскажите! — теперь его голос звучал вкрадчиво и обманчиво мягко. — Может, мне удастся заступиться за вас перед имперским представителем. Я хочу заработать на всем этом как можно больше, слышите? Вы — мой билет из этого захолустья. Я хочу выбраться отсюда, хочу получить обещанное Эссадой повышение, но, если есть возможность, я хочу большего! Расскажите мне, кто вы такие, что вам известно. Мы заключим с вами соглашение. Сообщите мне необходимую информацию, чтобы было чем торговаться с тем, кто будет вас допрашивать!

Люк с сожалением посмотрел на Граммеля.

— Кто вы? — в голосе последнего зазвучала злость — злость на собственную беспомощность, на то, что в его распоряжении осталась одна возможность — умолять; позиция в высшей степени для него непривычная. — Почему вы так важны для него? Расскажи мне все, парень, или я разорву эту женщину на части у тебя на глазах вопреки приказу Эссады! Расскажи, расскажи, расскажи… Ой!

Сквозь решетку протиснулась огромная лапа и схватила Граммеля за горло… почти. Отчаянным рывком капитан-интендант сумел освободиться. Вслед за первой протянулась вторая огромная лапа. Какой-то из солдат опустился на одно колено и выстрелил из ружья. Заряд угодил ошеломленному Кии в бок и отбросил его в сторону. На фоне черного меха появилась опаленное пятно. Кии повернулся, держась за обожженное место, тяжело дыша и изумленно глядя сквозь решетку. Доковыляв до раненого товарища, Хин принялся осматривать рану, время от времени бросая сердитые взгляды на Граммеля. Потом он подошел к решетке.

Граммель стоял сейчас вне пределов досягаемости, массируя шею. Огромная лапа просунулась сквозь прутья и замолотила воздух в нескольких сантиметрах от старшего инспектора. Потом, вцепившись в прутья, йюззем с силой потянул их в разные стороны.

Наблюдая за всем этим с чисто академическим интересом, Граммель успокаивающе сказал стоящему рядом младшему офицеру: — Никакой опасности, Паддра. Даже дюжи — не йюзземов не удастся сломать прутья этой решетки.

И все же создалось впечатление, что Хину ценой огромных усилий удалось немного согнуть один прут. И только. Потом он отступил, тяжело дыша и глядя на Граммеля с выражением неприкрытой ненависти.

Капитан-интендант облегченно вздохнул — вопреки только что продемонстрированной собственной уверенности.

— Видишь? Я же говорил, — сказал он младшему офицеру.

— С вами все в порядке, сэр? — спросил тот.

— Теперь да, Паддра, — успокоил он офицера и демонстративно сморщил нос. — Если не считать этого «аромата», конечно, — потом он посмотрел на Люка. — Бы, наверно, какие-то особенные люди. Никто не в состоянии выносить вони йюзземов… — состроив гримасу, он в притворном изумлении покачал головой. — Чтобы вытерпеть ее дольше нескольких минут, безусловно, требуются некоторые особые качества.

В виде «благодарности» Хин бешено завыл.

— Можешь злиться сколько угодно, — любезно сообщил ему Граммель. — Как только мне удастся убедить управляющего горными разработками, что не стоит рисковать, снова допуская вас к работе, я лично разрублю тебя на куски.