Повернув на свою улицу, задумчиво натянул поводья, чтобы Машка шла медленнее, и разглядывал стоявшую у ворот нашего дома черную «эмку».

— Это еще кто? — пробормотал я, стегнув Машку по крупу.

Шмель, сидевший рядом, посмотрел на меня и гавкнул. В первый раз за эти три дня. Плохая примета. Он в последний раз гавкал перед тем, как меня танкисты на трофейную технику раскулачили.

Когда я подкатил, дверь со стороны пассажира открылась, и наружу вылез довольно молодой сержант ГБ, причем мне не знакомый. Новенькая форма, новенькие петлицы с лейтенантскими кубарями, нарочито строгое лицо и такие же выверенные движения. Новичок, точно говорю.

— Евгений Иванов? — строгим голосом уточнил он.

— Он самый, — настороженно его разглядывая, кивнул я.

— Сержант госбезопасности Корнилов, — махнул он корочками. — У меня приказ доставить вас в управление.

— Чей приказ? — уточнил я.

— Капитана Ремизова.

— А-а-а, — понимающе кивнул я, спрыгивая с повозки и перекидывая поводья через голову Машки. — Наркому, значит, понадобился.

— Меня к вам отправил Ремизов.

— Если я нужен капитану, он обычно сам приезжает, оно так как-то быстрее выходит, а вот нарком меня всегда к себе через него вызывает. Ладно, ждите. Сейчас лошадь обихожу. Повозку загоню, переоденусь и выйду.

— Поторопиться бы надо, мы тут и так полчаса стоим, вас ждем. Девочка сказала, что вы отъехали ненадолго.

— Правильно сказала, ждите.

Распахнув ворота и створки амбара, я загнал туда повозку, развернул ее, после чего распряг лошадь и обтер ее пучком соломы — дождь все-таки снаружи, я, вон, в плаще немецком прорезиненном катался. У меня таких еще три было из трофеев. Один обрезан был для девчат, чтобы во двор выйти, два в схроне лежат. Хотя один можно теперь достать для тети Нины.

Отведя Машку в стойло, я проверил, как у нее и Огонька там с водой. Заскочил на пару минут в баню, быстро обмылся и окатился, действительно быстро, после чего шмыгнул в дом переодеваться.

Первым делом я обрадовал тетю Нину тем, что главврач районной больницы, превращенной в госпиталь, ее сокурсник, и что он придет в гости к семи вечера. Девчата тут же засуетились на кухне — времени мало осталось. Также рассказал, что тетю Нину хотят взять в приемный покой диагностом. Районная больница хоть и превратилась в госпиталь, но прием граждан не прекратила, так что приходят москвичи туда постоянно.

Быстро собравшись, я посмотрел в зеркало, как выгляжу в парадной одежде, коротко попрощался с женщинами — наверху был бедлам перед приходом гостя, после чего накинул свою летную куртку и поспешил на выход. Сержант обрадовался, когда я появился. Под его нетерпеливым взглядом я запер въездные ворота, которые все это время были распахнуты, и забрался в теплое нутро «эмки».

— Поехали, — велел я, устроившись поудобнее.

Машина развернулась и, неторопливо бороздя лужи, выбралась с нашей улицы и на перекресте повернула наперво. Тут дорога была получше, так что мы даже скорость прибавили. Через двадцать минут добрались до центра города и, въехав во двор наркомата, остановились у заднего входа. Выйдя наружу, я поправил одежду и направился следом за сержантом внутрь здания.

К моему удивлению, вызывал меня действительно Ремизов. Когда меня довели до его кабинета и сообщили ему о прибытии, тот пригласил проходить и, когда я оказался в кабинете, указал на стул, что стоял у стола. Сам капитан сидел за Т-образным столом.

— Подписывай, причем срочно, — протянул он мне два листа бумаги.

Удивленно посмотрев на него, я вчитался в то, что было написано на обоих бланках, крутя в пальцах перо, после чего откинулся на спинку кресла и с еще более удивленным видом посмотрел на него.