— Да. Да, есть. Конечно.

Ее накачали наркотиками? Связали? Отдают приказы? Подсказывают, что отвечать?

— Первая причина. По понятным соображениям я не хочу по телефону вдаваться в детали, но чек, который был выписан недавно, до сих пор не обналичен.

— Ситуация изменилась, — ответила она после очередной запредельной паузы.

— Да? Каким образом?

— Мы поменяли планы.

Мы? Это кто ж еще? Исса? Последний, насколько ему было известно, не участвовал в процессе принятия решений.

— Поменяли, я надеюсь, к лучшему? — Он постарался придать оптимизм своему вопросу.

— Может быть. А может, нет. Как получится. — Все тот же безжизненный тон, голос из бездны. — Вы хотите, чтобы я его порвала? Или отослала обратно?

— Нет, нет! — Не горячись, спокойнее. — Если в какой-то момент вы им воспользуетесь, то, конечно, нет. Я буду только рад, если вы его обналичите в обозримом будущем, так сказать. А если ничего из этой затеи не получится, вернете мне потом то, что осталось. — Он заколебался, называть ли вторую причину. — Что касается второго банковского вопроса. Есть какие-то подвижки на этом фронте?

Без ответа.

— С учетом предполагаемых прав нашего друга. — Дальше он попробовал пошутить: — Скаковая лошадь, о которой мы говорили. Наш друг ее берет?

— Я пока не могу это обсуждать. Мне надо еще раз с ним переговорить.

— Вы мне тогда позвоните?

— Возможно, после того как мы подробнее это обсудим.

— А пока вы обналичите этот чек?

— Возможно.

— А с вами все в порядке? Никаких осложнений? Проблем? Вам не нужна моя помощь?

— Все нормально.

— Хорошо.

Оба погрузились в молчание. На одном конце беспомощная тревога; на другом, судя по всему, глубокое безразличие.

— Значит, вскоре мы поговорим по душам? — спросил он, собрав последние силы.

Может, да, может, нет. Она положила трубку. Они нас слушают, подумал он. Они находятся рядом с ней. Мальчик-певчий поет с их голоса.

Аннабель сидела за белым письменным столом в своей старой квартире и, все еще держа в руке мобильник, смотрела в окно на темную улицу. За ее спиной, расположившись в единственном кресле, сидела Эрна Фрай на боевом посту, потягивая зеленый чай.

— Он хочет знать, собирается ли Исса заявлять о своих правах, — сказала Аннабель. — И что происходит с его чеком.

— Но ты ушла от прямого ответа, — одобрительно заметила Эрна Фрай. — Очень умело, я бы сказала. Возможно, в следующий раз, когда он позвонит, у тебя будут для него новости получше.

— Лучше для него? Для вас? Для кого лучше?

Положив мобильник на стол и обхватив голову руками, Аннабель уставилась на телефонную трубку так, как будто в ней были сокрыты ответы на все мировые вопросы.

— Для нас всех, дорогая. — Эрна Фрай уже начала вставать, когда вновь зазвонил сотовый. Она даже не успела ничего сказать. Аннабель схватилась за него, как наркоманка, и назвала свое имя.

Звонил Мелик, чтобы попрощаться с ней перед отлетом в Турцию, а заодно узнать про Иссу, перед которым он чувствовал себя виноватым.

— Послушайте, когда мы вернемся, скажите моему названому брату, моему другу, в любое время. О'кей? Как только все уладится с его статусом, милости просим. Наш дом в его распоряжении и все продукты. Скажите ему, что он отличный парень, о'кей? Это говорит Мелик. Он может вырубить меня в первом же раунде.