— А-а. Это важнейшая структура для недужных в Йемене, — объяснил ему Абдулла, прежде чем Аннабель успела перевести вопрос Иссе. — Если ваш клиент озабочен доставкой медицинской помощи во все уголки уммы, то эта компания идеальна для достижения цели.

Положив руки на края клавиатуры, Брю ждал, пока Аннабель переводит на русский:

— Доктор Абдулла говорит, что народ Йемена сильно страдает от бедности. Эта уважаемая судоходная компания имеет большой опыт доставки всего необходимого. Ты хочешь иметь с ней дело или нет?

Исса задумался. Ответил «да», потом «нет», потом пожал плечами. Наконец его озарило.

— В турецкой тюрьме вместе со мной был йеменец. Он был так болен, что в результате умер! Такое не должно повториться. Включите эту компанию, мистер Томми, включите!

Брю послушно впечатал реквизиты судоходной компании и мысленно проделал вместе с деньгами путь по воздуху: клиринговый банк, через который «Фрэры» делали все проводки, — в докомпьютерные времена достаточно было написать на платежке свое имя, — затем Анкара и, наконец, какой-то турецко-киприотский клоповник в Никосии, скорее всего похожий на выносной сортир, на ступеньках которого греются на солнце шелудивые псы. Кто-то похлопал его по плечу. Аннабель. Если не считать рукопожатия, она до сих пор ни разу до него не дотронулась.

— Здесь амперсанд. А вы поставили косую черту.

— Правда? Где? О господи, точно. Свалял дурака, ничего не скажешь. Спасибо.

Он поставил амперсанд. Большой труд закончен. Четырнадцать кретинских банков и одна паршивая судоходная компания. Ему оставалось последнее: нажать «Enter».

— Мы закончили, фрау Рихтер? — спросил он весело. Его рука с вытянутым средним пальцем зависла над клавиатурой.

— Исса? — Она посмотрела на него вопросительно.

Тот рассеянно кивнул, уже пребывая в своих мыслях.

— Доктор Абдулла, никаких проблем?

— Нет, спасибо. Я, естественно, полностью доволен.

«На все свои сто процентов?» — подумал про себя Брю.

По-прежнему глядя на клавишу «Enter», он спросил себя, какое выражение ему следует придать своему лицу, когда он ее нажмет.

Счастливого банкира, который в эту минуту облегчает активы собственного банка на двенадцать с половиной миллионов? Вряд ли.

Счастливого тем, что он услужил сыну и наследнику своего многолетнего клиента?

Или тем, что он спасает Аннабель из чудовищной заварухи, а Иссу от бесконечных тюрем, если не чего-то похуже?

Наверняка последнее. На всякий пожарный он напустил на себя выражение скуки и в ожидании облегчения ударил по клавише сильнее, чем хотел.

Вот и ушел последний Липицан. Прощай, Эдвард Амадеус, кавалер ордена Британской империи. Прощай, Йен Лампион, и да поможет Бог тебе и всем, кто стоит за твоей спиной.

Ему осталось выполнить последний долг.

— Доктор Абдулла, с вашего разрешения я вызову для вас такси за счет банка.

И, не дожидаясь ответа, набрал номер, который дал ему Лампион специально для этого случая.

Проехав сквозь невидимые вешки, коими Мор обозначил запретную зону, мимо «почему-то» не эвакуированных машин на перекрестках, и амбалов с простодушными, как на подбор, лицами, и инженеров с фонариками, неубедительно ремонтирующих распределительные коробки, Бахман припарковал такси на стоянке перед банком «Фрэры», на специальном пандусе, поднял воротник тужурки и, как всякий поджидающий таксист, включил радио и вперил невидящий взгляд в ветровое стекло… и очень даже видящий в спутниковый навигационный экран, незаметно мерцающий под приборной доской на уровне его колен.