|
Нетерпение грызло душу Виктора, подхлестывало его огненным кнутом. Он начал работать в одиночку – изготовил новую присадку, самостоятельно ввел ее Лине, сам выходил девчонку. Это оказалось намного труднее, чем он предполагал. Период адаптации протекал ужасно – в первые дни Виктор был уверен, что Лина не выживет. Температура подскочила до сорока, кровь шла изо всех отверстий, сочилась даже через поры кожи, сердце останавливалось через каждые несколько часов, пришлось подключить дефибриллятор в автоматическом режиме. Почему так случилось? Виктор знал. Конечно, знал. Всё из-за спешки. Он запихнул в гены девчонки слишком много присадок – четыре штуки меньше чем за сорок дней. При качественной работе на усвоение каждой присадки потребовалось бы не меньше двух месяцев… Ладно, ладно. Победителей не судят. А он победил и на этот раз. Ошибки для того и существуют, чтобы на них учиться. Пусть девочка пока отдохнет. Она получила все, что ей положено. Пусть тренируется есть всякую дрянь, тренирует печень и почки. Присадка детоксикации увеличивала способность выводить яды из организма. Она была изготовлена из хромосом Байкальника синичного – двухголовой стансовской образины, по виду напоминающей свинью-бородавочника, но с гребнем на спине – неожиданно красивым, раскрашенным во все цвета спектра. Обитал Байкальник синичный в местности, напичканной токсинами под завязку – и ничего, лопал все подряд, щелкал цианиды как семечки, ничто его не брало. Полезная генная утилита, что и говорить. Особенно при освоении новых планет. Виктор провел первую пробу только на пятнадцатый день после введения присадки. Дал Лине время оклематься. И предупреждать ее не стал – зачем зря волновать девчонку. Просто подсыпал ей в суп хлористого лития, посолил собственноручно. На вкус та же поваренная соль, но вот по токсичности… Не самый сильный, но проверенный яд. Смертельная доза для человека – восемь граммов. Виктор дал Лине шесть – с учетом массы тела вполне достаточно. Все прошло гладко. Лина скушала супчик с аппетитом, бровью не повела. Виктор лично следил за этим через видеокамеру. После обеда девочка смотрела видео, немножко подремала. Проснулась, сходила в туалет… Теперь перед Виктором лежала распечатка спектрального анализа мочи. Концентрация лития в ней превышала все мыслимые пределы. И это означало лишь одно – организм Лины вывел всю отраву за два часа. Девочка готова. Полностью готова. Отличная работа. Виктор заслужил праздничный ужин под музыку Брамса, под прелестную оркестровую серенаду, сочинение номер 16. Ужин в одиночестве, само собой. Лине теперь положена особая, правильно посоленная и приперченная диета. А Тутмес… Что ж, и он заслужил кое-что. Скоро он об этом узнает. * * * – Что-то меня подташнивает, – сказала Лина. – И изжога, как будто соленой рыбы переела. У тебя таблеточки не найдется какой-нибудь подходящей? – Нет, что вы, госпожа! – Тутмес испуганно затряс головой. – Нельзя вам никаких таблеток! Нельзя! Можно только то, что разрешил хозяин! – Как ты, Тутмес, милый? Как себя чувствуешь? – Не называйте меня милым, госпожа! Я просто Тутмес. Глупый слуга Тутмес. Чувствую себя очень хорошо. Лина закусила губу, грустно покачала головой. Надо же, как человека изуродовали. Левый глаз Тутмеса был закрыт черной повязкой, но Лина знала, что глаза там уже нет – вытек. |
