|
Это стало и моей мечтой, понимаешь? – Нельзя делать это так, как делает он. Нельзя. Неужели вы этого не понимаете? – У него нет другого выхода. Я думала над этим. Он действует правильно. Так сложилась ситуация, и по-другому поступить нельзя. – Вы не будете свободными колонистами – станете его рабами. Жалкими рабами. Будете работать на него, а он будет бить вас и унижать. – Бить? – Лина рассмеялась. – Не притворяйся дураком, Тутмес. Я стала сильной, никто не сможет ударить меня безнаказанно. И зачем ему бить нас? Чтобы мы лучше работали? Боже, что за глупости! – Он унизил вас, госпожа. Он обманул вас, надругался над вашим телом, превратил вас в монстра. – Я простила ему это, – заявила Лина. – Мне нравится быть монстром. Ты представить не можешь, насколько это здорово. Тутмес зажмурил единственный глаз, закрыл лицо руками и застонал. День 51 – Вик, я хочу с тобой поговорить, – сказала Лина, наклонившись к коммутатору. – Отлично. Я тоже хочу. Жду тебя через десять минут в пятом блоке. – Подожди. Нужно, чтобы Тутмес тоже присутствовал. – Тутмес? Зачем? – Так нужно. Мы должны поговорить все месте. Поговорить честно. Потому что новую жизнь нельзя начинать со лжи. – Вот как? – Виктор нахмурился. – Ладно, будь по-твоему. Через полчаса встречаемся втроем. * * * Виктор сидел за столом – замерзшая полуулыбка на устах, холодное лицо ледяной статуи. Стол его, обычно педантично прибранный, был завален ворохом бумажных лент. Пара размонтированных приборов стояла в углу на большой тележке, напоминающей больничную каталку, в воздухе витал запах расплавленной пайки. Похоже, Лина и Тутмес застали Виктора в самый разгар работы. – Садитесь, – Виктор кивнул. – С чем пожаловали? Лина и Тутмес опустились в два низких кожаных кресла, стоявших вдоль стены, метрах в трех от стола. Тутмеса колотило не на шутку – ему не помешала бы основательная порция успокоительного. Лину же охватило удивительное спокойствие. Этой ночью ей снова снилась Мирта – планета, похожая на сказку. Лина сделала свой выбор – сомнения, мучавшие ее в последние недели, развеялись, она чувствовала даже нечто вроде симпатии к Виктору. – Виктор, – сказала она, – я знаю, что ты ввел мне в последний раз. Это присадка детоксикации. А еще я знаю, что ты добавляешь мне в еду хлорид лития. Напрасно ты не сказал мне, Виктор. Я бы согласилась добровольно. Я понимаю, насколько это важно для колониста – умение сопротивляться токсинам. – Значит, все ты знаешь? – Виктор покачал головой. – Славно, Лина. Теперь я избавлен от нудных объяснений. И откуда же ты узнала сей страшный секрет, милая? Птички напели? Изувеченная физиономия Тутмеса задергалась в тике. Достаточно было взгляда на серва, чтобы понять, кто виноват. Виноват во всём. Во всём и всегда. – Тутмес сказал, – бесхитростно произнесла Лина. – Он сказал мне это, Вик, и ты не накажешь его за это. – Почему ты думаешь, что не накажу? – Потому что с сегодняшнего дня всё будет по-другому. Ты больше не будешь наказывать его. А я не буду сопротивляться тому, что ты делаешь. Мы станем союзниками – все трое. |
