Возвращается его сестра. Она смотрит на него, смущенная, немного покорная. «Я прошу прощения», — говорит она. «Эта игра сейчас популярна, и они не понимают, что им нельзя в нее играть».

Он пьет воду. Она продолжает говорить, как будто понимает, что ему нужны объяснения, которых он не просил.

«Проблема в социальных сетях и тех маленьких виртуальных группах, в которых они состоят, — вот где все это начинается. Вы понятия не имеете, потому что никогда не бываете в сети».

Она замечает, что нож все еще застрял в столе, и быстро вытаскивает его, как будто ничего не произошло, как будто она не отреагировала слишком остро.

Он знает, что если он встанет и уйдет, как будто его обидели, то вскоре ему придется пройти через все это снова, потому что сестра будет просить его извиниться столько раз, сколько потребуется. Вместо этого он ограничивается словами: «Я думаю, что вкус Эстебансито должен быть немного прогорклым, как у свиньи, которую слишком долго откармливали, а вкус Мару похож на розового лосося, немного крепковат, но вкусен».

Сначала близнецы смотрят на него, не понимая. Они никогда не ели свинину или лосося. Затем они улыбаются, забавляясь. Его сестра смотрит на него и ничего не говорит. Она способна только сделать еще один глоток воды и поесть. Ее слова застревают внутри нее, словно в вакуумных пластиковых пакетах.

«Так скажи мне, Маркитос, продает ли завод головы индивидуальным хозяйствам, таким, как я?»

Он проглатывает то, что, по его мнению, является овощами. Он не может определить, что он ест, ни по цвету, ни по вкусу. В воздухе витает кислый запах. Это может быть его еда или дом.

«Ты меня слушаешь?»

Он смотрит на нее несколько секунд, не отвечая. Ему приходит в голову, что с тех пор, как он приехал, она не спросила его об их отце.

«Нет».

«Это не то, что сказала секретарша на заводе».

Он решает, что пора заканчивать визит.

«С папой все в порядке, Мариса, если тебе интересно».

Она опускает глаза, распознав признак того, что с ее брата достаточно.

«Это замечательно».

«Да, это замечательно».

Но он решает пойти дальше, потому что она перешла черту, когда позвонила на завод, чтобы спросить о том, о чем не следовало.

«У него был эпизод некоторое время назад».

Его сестра оставляет вилку висеть в воздухе, на полпути ко рту, как будто она искренне удивлена.

«Правда?»

«Да. Он в порядке, но это случается время от времени».

«Да, конечно».

Он указывает вилкой на племянницу и племянника и, немного повысив голос, говорит: «А дети, его внуки, навестили его?».

Его сестра смотрит на него с удивлением и сдерживаемой яростью. Их негласный договор подразумевает не унижать ее, и он всегда его соблюдал. До сегодняшнего дня.

«Между школой, домашними заданиями, тем, как далеко он находится, это действительно трудно. А тут еще и комендантский час».

Мару собирается что-то сказать, но мать трогает ее за руку и продолжает говорить.

«Ты должна понять, что они учатся в лучшей школе — это отличная школа, государственная, конечно, потому что частные школы ужасно дорогие. Но если они не будут успевать, им придется перевестись в платную, а это мы не можем взять на себя».

Слова его сестры похожи на сухие листья, сваленные в углу и гниющие.

«Конечно, Мариса. Я передам папе привет от всех, хорошо?».

Он встает и улыбается племяннице и племяннику, но не прощается.

Мару бросает на него вызывающий взгляд. Она откусывает кусочек особой почки и говорит, открыв рот, почти крича: «Я хочу навестить дедушку, мама».