– Владимир Иванович, – нахмурил директор брови. – Должен вам сообщить, что вы уволены. Не сомневаюсь, что у вас будут неприятности. Кстати, редактор газеты уже подал в отставку. Случевский дурак и лодырь, а иначе уже имел бы дело с контрразведкой. Но вы-то, Владимир Иванович! Вы умный человек! На что вы рассчитывали, написав такую статью?

– Как раз на то, что английская контрразведка обратит на меня внимание, – пояснил я. – Не мог же я просто прийти на улицу Соборную и сказать – май дие френдз, ай эм шпион из совьет рашен! Да, а как шпион по-английски?

– Лучше сказать «I’m an secret agent» или «undercover agent», – усмехнулся Платон Ильич.

Между прочем, самому пройти на Соборную дом десять, где размещалась контрразведка, было бы проще, если бы не одно «но». Если мой Вовка выживет, то к нему могут появиться вопросы – а почему явился в расположение интервентов? Объяснить-то он объяснит, но зачем лишние объяснения? Если англичане явятся к нему сами, это уже другое.

– Кстати, господин директор, Платон Ильич Зуев – ваше настоящее имя?

Директор библиотеки внимательно посмотрел на меня, выражая лицом удивление.

– Вы это к чему?

– Это я так, мысли вслух. Зуев – от слова зуёк, маленькая птичка? Может быть, ваша фамилия – Литлбёд или ещё как-то?

– Что за бред вы несете?

Если бы не правый глаз господина Зуева, я бы и впрямь решил, что возвел напраслину на труженика просвещения. Увы, глаз напоминал прищур снайпера, избравшего себе цель.

– Ладно, Платон Ильич, не суть важно, Литлбёд вы или Вульф. Мне нужно, чтобы вы мне помогли. Если возможно, передайте в контрразведку, а ещё лучше – в штаб генерала Айронсайда, что у вас в кабинете сидит эмиссар товарища Троцкого.

– Эмиссар Троцкого?!

Зуев воскликнул это с таким удивлением, что я обиделся.

– Почему бы товарищу Троцкому не прислать в Архангельск своего эмиссара?

Платон Ильич помедлил. Вздохнул.

– Вы даете мне слово, что останетесь здесь, в кабинете?

– Разумеется! – всплеснул я руками. Он что, думает, я сбегу? Забавно.

Примерно через полчаса директор вернулся, а ещё через десять минут за окном запыхтел двигатель автомобиля. В библиотеку вошли двое военных. Один в мундире лейтенанта, второй – целый капитан.

– Лейтенант Бишоп, адъютант генерала Айронсайда, – представил первого офицера Зуев, потом добавил: – Капитан Дринкуотер.

Должность капитана директор называть не стал, но и так ясно – контрразведка.

– Mr. Aksenov, do you speak English? – поинтересовался капитан.

– I speak English poorly, – ответил я, и англичане запереглядывались, пожимая плечами, оценив, что я говорю не просто плохо, а очень плохо!

– Рlease come out, – контрразведчик жестом показал на дверь.

Минут через пятнадцать я уже сидел в кабинете на Соборной улице и обстоятельно рассказывал о себе капитану, лейтенанту и переводчику (в английской форме, но без знаков различий).

Рассказ вышел не очень длинным. Где родился, учился, воевал, поступил на службу в ВЧК (без подробностей), как отправился в Москву и получил задание. О сути задания я рассказывать не стал, пояснив, что это может услышать лишь генерал Айронсайд. Капитан старательно записывал мои показания.

Переводчик (судя по тому, что говорил без акцента, русский) старательно переводил, время от времени беря паузы. Поначалу я не обратил на это внимания, но потом начал задумываться.

Внезапно открылась дверь, и все встали. Подумав, я тоже поднялся с места. Всё-таки в комнату вошел старший по званию, генерал.