— Зои, — спрашивает Анжела, — вы обсуждали с Ванессой, какое отношение будет иметь Макс к этим эмбрионам, если по суду вы получите над ними опеку и у вас родятся дети?

— На его усмотрение. К чему он готов. Если захочет стать частью жизни этих детей, мы поймем; а если не захочет — будем уважать и это решение.

— Значит, вы не возражаете, чтобы дети знали, что Макс их биологический отец?

— Нет, конечно.

— И не возражаете против того, чтобы он принимал такое участие в их судьбе, какое сочтет нужным?

— Да. Абсолютно верно.

— Как вы думаете, к вам проявят подобную щедрость, если суд присудит эмбрионы Максу?

Я смотрю на Макса, на Уэйда Престона.

— Я целых два дня слышу о своем развратном поведении, о том, насколько я падшая женщина, что избрала этот образ жизни, — отвечаю я. — Да они на пушечный выстрел меня к детям не подпустят!

Анжела смотрит на судью.

— Защита больше вопросов не имеет, — заявляет она.

Мы с Анжелой идем во время перерыва выпить по чашечке кофе. Она не отпускает меня одну бродить по зданию суда, боясь, что на меня накинутся сторонники Уэйда.

— Зои, — говорит она, нажимая на кнопку кофейного автомата, — ты отлично держалась.

— Твой допрос — самая легкая часть, — отвечаю я.

— Твоя правда, — соглашается она. — Уэйд будет преследовать тебя, как Билл Клинтон Монику Левински. Но ты была спокойна, рассудительна и вызывала сочувствие.

Она протягивает мне первый стаканчик и собирается бросить монету, чтобы купить второй, как к нам подходит Уэйд Престон и бросает в щель пятьдесят центов.

— Я слышал, вы за это деньги не получите, адвокат, — произносит он. — Считайте это моим пожертвованием.

Анжела не обращает на него внимания.

— Зои, знаешь, чем отличается Уэйд Престон от Бога? — Она делает секундную паузу. — Бог не считает себя Уэйдом Престоном.

Я смеюсь, как обычно над всеми ее шутками. Но на этот раз смех застревает у меня в горле. Потому что в полуметре от Рейда стоит, не сводя с меня глаз, Лидди Бакстер. Она пришла сюда в компании адвоката Макса, вероятно, по той же причине, что и я в компании Анжелы.

— Зои, — окликает она, делая шаг вперед.

Анжела берет полномочия на себя.

— Моей клиентке нечего вам сказать.

И становится между нами.

Но Лидди в необычной для нее манере возражает:

— Зато мне есть что ей сказать.

На самом деле я плохо знаю Лидди. Я никогда не хотела узнать ее лучше. Макс всегда говорил мне, что я многое упускаю, — она очень веселая, умная и знает наизусть все диалоги из «Нападения помидоров-убийц», — но я видела только одно: женщину, которая в наши дни в ее возрасте преданно ждет мужа с работы, чтобы спросить у него, как прошел день, и накормить его ужином. Макс когда-то предлагал нам прогуляться вместе по магазинам, сходить пообедать, узнать друг друга получше, но я решила, что все темы для разговоров иссякнут, как только мы повернем за угол ее дома.

Однако она, похоже, все-таки нарастила себе хребет. Удивительно, как попытки забрать чужие эмбрионы могут сказаться на чувстве собственного достоинства!

— Благодарю покорно, но на сегодня я молельную квоту исчерпала, — отвечаю я.