– П… По-ля-ков… – по слогам произнес Беляев.

 Есть! Вот это уже – верняк. Значит, не зря все-таки добирался до генерала, не зря… Роман почувствовал громадное облегчение. Словно гора спала с плеч. Ведь сомневался до последнего мига – не верил в искренность Полякова, хотя бы и оказавшегося перед лицом смерти.

 Но сейчас стало совершенно ясно, что перед ним – тот самый заказчик кислоты, из-за которой началась цепь кровавых и необъяснимых убийств. Теперь качать, качать его дальше, пока есть возможность…

 – Какое количество кислоты вы заказали?

 Генерал молчал, пялясь на Романа страшными, черными зрачками.

 Роман повторил вопрос, стараясь не сорваться на крик.

 – Сто двадцать тонн… – сказал наконец генерал.

 – Где хранится кислота?

 – Под Москвой… – выдавил генерал.

 – Где точно под Москвой? Как называется это место?

 – Под Москвой… – снова повторил генерал.

 – Это город? Поселок? – настаивал Роман.

 – Это город…

 – Как он называется?

 – Москва.

 Тьфу, твою мать, заладил, как попугай. Видно, здесь у него стоит кодировка – не пробить. Надо пока двигать дальше, а потом вернуться к этому вопросу.

 – Для чего нужна кислота? – спросил Роман.

 – Газ… – односложно ответил генерал.

 – Какой газ?

 Генерал снова надолго замолчал, шевеля губами.

 Роман терпеливо повторил вопрос.

 Снова молчание.

 Роман задал вопрос в третий раз, стараясь говорить монотонно, как робот.

 – Отравляющий… – ответил наконец генерал.

 – Для чего вам отравляющий газ?

 – Акция… – едва слышно проскрипел генерал.

 – Какая акция?

 Генерал замолчал. Роман повторил вопрос дважды. Теперь он должен узнать самое главное – когда и где состоится «акция» с применением ужасающего количества отравляющего вещества.

 Генерал на вопрос не отвечал, хотя Роман повторил его несколько раз подряд. Мощная нервная система генерала, помимо его сознания, оказывала ожесточенное сопротивление воздействию препарата.

 – Когда состоится акция? – сменил вопрос Роман, уже понимая, что придется вводить вторую дозу.

 – Девятого мая… – неожиданно покладисто ответил генерал.

 – Где? – торопливо спросил Роман.

 Генерал не ответил.

 – Где состоится акция? – заставляя говорить себя бесстрастно, отчеканил каждую букву Роман.

 У генерала затрепетали веки, он пошевелил губами – но ничего не сказал.

 – Кто хранит кислоту? – задал новый вопрос Роман.

 Генерал внезапно оскалил зубы и ругнулся.

 Роман, готовый к любой неожиданности, следил за каждым изменением его лица. Поведение генерала ему не нравилось. Почему он ругается? Приходит в себя? Рановато. Черт бы их драл, эти усовершенствованные разработки. Знаем, для чего их совершенствуют: «с гуманными соображениями», чтобы у человека после допроса не «съехала крыша». Гуманнее-то препарат, может, и стал, но зато и явно слабее. А на фига нам такая гуманность, если из допрашиваемого каждое слово клещами надо вытягивать?

 Роман повторил вопрос.

 – Дорохин… – вдруг опять послушно ответил генерал.