С этого начался мой личный ад. Боль невыносимая. Она ломала кости, выворачивала внутренности и сжигала меня изнутри. Было стойкое чувство, что с меня пытаются заживо снять кожу, а остатки перемолоть через мясорубку.

В ушах звенел собственный крик, пропитанный болью и страхом. Он не прекращался ни на секунду.

Так и потекла моя новая жизнь. Стеклянная камера, затравленный взгляд инопланетянок и пытки. Странное дело, но нам не приносили воду или еду, но я не чувствовала голода и жажды. Я вообще перестала чувствовать хоть что то, кроме боли.

Я перестала молиться, потеряла надежду и даже слезы мои высохли. Голос давно сорван от громких криков и мольбы о пощаде. Нет больше и страха. Меня вообще больше не существует. После всех манипуляций от прежней меня осталась пустая оболочка, мечтающая лишь о смерти – единственный способ, чтобы все это закончилось, умереть.

Одна из нас поступила именно так, и в тот момент я страшно ей завидовала. Обессиленное тело плашмя упало на пол, забилось в конвульсиях, а изо рта пошла пена. Девушка с хвостом ушла первой, не выдержала и освободилась.

Инопланетян это страшно разозлило. Они шипели, громко кричали, едва не подрались, когда забирали ее остывшее тело.

Я смотрела вслед их удаляющимся фигурам и жалела, что это не я. Сколько еще нужно издеваться над нами? Сколько времени уже прошло?

Нас стали забирать чаще. Теперь даже о малейшем наркозе не шла речь. Каждый раз в сознании и каждый раз боль.

Со временем стало понятно, нас не изучают, а над нами проводят опыты. Меня просвечивали, протыкали иглами, брали кровь, и я даже видела голограмму собственного ДНК. Их технологии на многие столетия опережают Землю, и при этом они не способны избавить нас от боли или просто не хотят.

Следующей не стало лягушки. Она умирала на моих глазах, скрюченная болью, с широко раскрытым ртом, издавая беззвучный крик. Я его не слышала, а будто ощущала каждой клеточкой своего тела. Ей даже попытались помочь эти нелюди. Они примчались почти сразу, подтверждая мою теорию о наблюдении. Здесь не могло не быть камер видеонаблюдения. Они все это время следили за каждым нашим вздохом, но это не спасло ту девушку. В считаные секунды ее кожа стала цвета графита, а из глаз ушла жизнь. Вот так просто – раз и нет существа.

Нас осталось двое, и это не радовало наших мучителей. Нас все реже возвращали в кубы, оставляя привязанными к холодным столам лаборатории.

Я засыпала и просыпалась там, видела одни и те же лица, слышала одни и те же голоса. Мой разум перестал считать дни, даже примерно. Это было слишком долго и мучительно.

А когда я уже ясно чувствовала приближающийся конец, когда почувствовала ласковые объятья смерти, то что то резко изменилось. Поведение моих мучителей говорило об этом. В их глазах появилась жалость, и они смотрели на мое израненное тело, покрытое тысячами проколов с сочувствием. Быть может, инопланетяне поняли, что и мне осталось недолго?

Один из них приблизился к столу с моим привязанным телом. А я даже голову не смогла повернуть, отрешенным взглядом прожигала ненавистный потолок и беззвучно плакала.

Мужчина склонился, всматриваясь в мое лицо и, едва слышно что то прошептал. Один взмах его руки – и перед глазами мелькнул страшный прибор с длинной иглой, похожей на изогнутое сверло.

Она вонзилась в мою голову, принося немыслимую боль. Моим спасением стало забвение. Сознание погрузилось во мрак.

Глава 3 Пробуждение

Сознание возвращалось ко мне, как в замедленной съемке. Веки медленно поднимались и опускались. Рядом с ухом что то мерзко пищало. Тело больше не ощущало жесткого пола. Можно сказать, мне было вполне тепло и комфортно, если бы не ремни на руках и ногах.

Я все еще прикованная и со странной маской на лице. Наверное, я была в очень плачевном состоянии, если эти уроды решили меня лечить.