Невдалеке кто-то начал насвистывать "Интернационал". Юбер дождался перерыва и с сильно забившимся сердцем засвистел в свою очередь.

Шум шагов по опавшим листьям и хруст веток. Совсем рядом появилась высокая стройная фигура и голос спросил по-немецки:

– Где вы?

Маннова. Вот это сюрприз!!!

– Здесь, – ответил он, направляясь к ней.

Наступило смущенное молчание, потом он в порыве обнял ее и прижал к себе.

– Счастлив увидеть вас вновь.

Лин держалась очень натянуто и ответила ледяным голосом:

– Догадываюсь.

Он прекрасно понял, что она хотела сказать: он был счастлив от того, что в данный момент она представляла для него единственную надежду на спасение. Это было правдой по меньшей мере на восемьдесят процентов. Ему захотелось объяснить ей, что означали остальные двадцать, но она высвободилась и взяла его за руку.

– Пойдемте.

В пятидесяти метрах на грунтовой дороге стояла маленькая черная машина с выключенными огнями.

– Садитесь.

Она заняла место за рулем, вырулила задним ходом на шоссе и поехала в Пилтун.

– В Лакарстове подняли тревогу, – объявила она, не сообщая источник информации. – Не думаю, чтобы они догадались, как вам удалось уехать на грузовике, но вся милиция Сахалина поднята по тревоге...

Он молчал. Присутствие рядом этой хладнокровной и решительной женщины давало ему чувство безопасности, подкрепляемое его собственными силами. Вдвоем они могли преодолеть любые кордоны.

– Я прочла телеграмму об объявлении вас в розыск, – продолжала она, резко свернув на узкую каменистую дорогу, шедшую в Пилтун. – Там сказано, что при побеге вы убили человека.

Он решил не говорить ей, кого убил.

– Верно. Когда я собирался залезть в грузовик, передо мной появился человек с револьвером в руке. Я ударил его ножом. У меня не было выбора...

– Разумеется, – сказала она.

Дорога, изрытая рытвинами, извивалась по лесу. Лин Маннова спросила:

– Говорят, несколько дней назад один пилот из Лакарстова перелетел в Японию на МИГ-17 и сел на американский аэродром. Это правда?

– Да, правда.

Секундная пауза.

– Вы приезжали ради этого?

– Да, частично.

– Поздравляю.

Лес внезапно закончился, и перед ними возникло море, темное и величественное.

Лин остановила машину под пихтой, нижние ветки которой касались крыши.

– Какая программа? – спросил он.

– Сейчас увидите.

Они вышли. Лин сделала знак следовать за собой и повела его к краю утеса, выступавшего в этом месте, образуя узкую бухту. Козья тропа спускалась по склону скалы. Она пошла первой.

Им потребовалось добрых пять минут, чтобы выйти на маленький пляж из темно-серого песка. Шел прилив, и волны с силой разбивались в нескольких шагах от них. Лин Маннова вынула из кармана фонарь, направила его в сторону моря и послала несколько световых сигналов.

Почти тотчас ей ответили таким же образом. Впереди быстро замигал белый огонек.

– Подлодка, – объяснила наконец Маннова. – Они выслали шлюпку.

Юбер не чувствовал никакой радости. Он находился в странном состоянии и мог только "присутствовать", но не "участвовать".

– Я немного не в себе, – сказал он.

Она поняла и подошла к нему.

– Я знаю, что это такое. Со мной это иногда случается... Какая-то отстраненность. Стеклянная стена вокруг.

Он взял ее за плечи и повторил:

– Стеклянная стена... Лин, мне нравится ваше лицо, а я уеду, так и не увидев его снова.