Мать стояла ко мне спиной, и, услышав звук открываемой двери, резко развернулась.

— Костя, хоть ты повлияй на него. Егор твердо намерен уйти от нас. При этом он утверждает, что не хочет обременять клан инвалидом. И я никак не могу его убе... — и тут она, наконец-то, разглядела меня. — Костя, ты что упал? Почему ты такой грязный?

— Я хотел как-то не так обо всем рассказать, — пробормотал я, стягивая пальто. — Его можно как-то вычистить? — протянул его Назару Борисовичу, и тот скептически хмыкнул. Мои брюки тоже нуждались в чистке, но снимать их посреди холла я все-таки не стал. — Пошли куда-нибудь, сядем, надо поговорить. И, Громов, не мели чушь, куда ты собрался? Хочешь бросить ее одну? — я кивнул на мать. — В тот самый период, когда главы клана нет, непонятно что происходит, и наша безопасность реально под угрозой? — Егор слегка побледнел, но промолчал. — Лучше подарок осваивай, а еще лучше присоединяйся к нам, послушаешь, может какой совет дашь. Если я не ошибаюсь, ты бывший военный, вот и кончай ныть и себя жалеть, считай, что снова на службе.

Далеко мы не пошли, расположились на первом этаже, в библиотеке. Упав на диван, я, прикрыв глаза рукой, рассказал о произошедшем с Водниковым и его бандой. Единственное, пожалел чувства матери и не стал полностью цитировать, что этот ублюдок про нее наговорил, ограничился общими фразами.

— Вы боитесь, Константин Витальевич, что Водников будет вам мстить? В общем, Изразцов был прав, он нарушил правила, которые определяют жизнь кланов уже не одно столетие, так что вы были в своем праве, — осторожно прокомментировал Назар Борисович, когда я закончил рассказ. Я открыл глаза и посмотрел на него тяжелым взглядом.

— Я вообще мало чего боюсь в этой жизни. И со Славиком я как-нибудь сам справлюсь. Если он совершенно не обучаемый и полезет еще раз проверять способности целителей клиники своего клана, то, думаю, до целителей он в этот раз не дойдет, — я посмотрел на хмурившегося Егора. Что не понравилось, как о Марии Керн всякие недоумки мечтают, когда трясущиеся ручонки к себе под одеяло тянут. А что они сделают, когда узнают, что клан действительно стал уязвим? Вот и сиди на жопе ровно, уходить он решил. — Я думаю, что мы будем делать, когда сюда глава клана Водниковых заявится. Неважно зачем: права качать или попытаться замять инцидент. Он-то будет рассчитывать на то, что переговоры состоятся с главой клана Керн. А где мы его возьмем? Мы не Снежины, иллюзиями не владеем.

Вот еще одна головная боль — Светлана Снежина. Завтра с утра первое, что я сделаю — поеду в лаборатории. Школа подождет. Наставники прекрасно понимают, что мы уже не дети и у нас могут быть дела, так что смотрят сквозь пальцы на наши прогулы. Главное, чтобы не выперли, вот это по-настоящему плохо. Когда я разбирался во всех этих нюансах, то уяснил одно — у каждого аристократа должен быть диплом об окончании какой-нибудь школы. Он вовсе не означает, что его обладатель имеет какие-то сверхзнания, нет. Диплом означает, что маг себя контролирует, что он случайно не сожжет город, а если и сделает это, то намеренно, и наставники этот контроль гарантируют.

— Танька Образцова до сих пор не может мне простить, что ее Женька Водников бегал за мной, просто проходу не давал, а на нее не обращал никакого внимания, — задумчивый голос матери вырвал меня из задумчивости.