Дома я подошла к сыну и погладила его по голове.

– Бедненький, как же ты за первой партой сидишь?

– Мам, ты чего? Я не сижу за первой! Я за второй в левом ряду! – удивился сын.

– А кто у вас в середине за первой сидит?

– Антон! Только он уже неделю в школу не ходит. С родителями уехал куда-то.

Так до меня дошло, что Оксана Игоревна перепутала меня с мамой Антона, который ходит в очках с первого класса.

Оказалось, что Оксане Игоревне тоже не давала покоя тема очков. На следующий день она провела среди детей опрос – ходил ли Вася в прошлом году в очках? Сорок процентов сказали «да», пятьдесят процентов – «нет», десять процентов ответили «не знаю». Среди последних был и мой Василий.

После этого у меня остался только один вопрос – зачем я ходила на собрание и нужно ли идти в следующий раз? Может, мама Антона за меня сходит?

Но в школу идти все же пришлось, после грозной записи в дневнике: «Выбрасывал девочку из окна!» Я сначала опешила, а потом удивилась – Васины одноклассницы в свои двенадцать-тринадцать лет уже на голову выше мальчиков и такие бойкие, что сами кого хочешь выкинут из окна. Во всяком случае, представить, что Вася мог взять и в рывке поднять девочку до уровня подоконника без ее на то желания и помощи, было невозможно.

Оказалось, что не только Вася кидался девочками из окна, но и Антон. А отдувалась я за двоих. Дело было так. Оксана Игоревна зашла в класс и увидела, что девочки висят вниз головой за окном, а Василий и Антон держат их за талию и ноги. Понятно, что у классной чуть сердце не остановилось, и она не стала слушать объяснения.

Пришлось мне все ей объяснить. Прямо под подоконником, с внешней стороны, мальчишки разглядели гнезда. Это были не ласточки, а какие-то другие птицы. Мальчишки, держа друг друга, полезли смотреть, что за гнезда и есть ли там птенцы. Потом и девочки подключились. «Ты знаешь, какая Алиса тяжелая? Я ее еле удержал!» – рассказывал мне Вася, разглядывая в Интернете картинки пернатых и пытаясь определить, какие именно завелись у них в школе.

– Давайте посмотрим, – предложила я Оксане Игоревне.

Сначала она держала меня за кофточку, потом я ее – гнезда действительно были. В этот момент в класс зашла завуч и остолбенела на пороге – родительница выбрасывала из окна классную руководительницу. Потом мы обе сидели уже перед завучем и рассказывали ей про гнезда. Предлагали подержать за ноги, чтобы она могла убедиться.

Когда я наконец вышла из школы, у меня был только один вопрос – в этот раз я была мамой Васи или мамой Антона?

По дороге домой я вдруг подумала, что я сама маму Антона за все годы ни разу не видела. В первом классе на собрания ходила няня, потом бабушка.

Прошла пара недель, я успокоилась. И на улице столкнулась с нашей классной – Оксаной Игоревной. Радостно поздоровалась.

– Здравствуйте, – сдержанно ответила та. Она меня не узнала. Совершенно точно. Ни как маму Васи, ни как маму Антона.

И ладно бы каждую неделю я меняла цвет волос или макияж, так нет же. Вот я и думаю – это со мной что-то не так или с памятью Оксаны Игоревны? А может, мой сын ходит в другую школу? Или все-таки в другой класс, где есть еще один Василий? Может, это у меня амнезия? Может, я заработалась совсем и нужно больше спать? Мне стало по-настоящему страшно.

– Вась, меня твоя классная на улице не узнала, – сказала я сыну, вернувшись домой.

– Она сегодня без контактных линз была. И очки дома забыла, – спокойно объяснил ребенок.

К тому же участие родителей в творчестве ребенка – дело неблагодарное. Усилия будут оценены в лучшем случае на «тройку».