Пока Марта обмахивала платком позеленевшую от пережитого ужаса портниху, избегая взглядом принцессы, Изабелла с притворной тщательностью разглаживала подол платья, оценивая нанесенный ему урон (все нити со стразами были оборваны, так как лягушка до последнего цеплялась за них, как утопающий за соломинку). Напряженную обстановку невольно разрядила фея: она неуклюже поскользнулась на рассыпавшихся по полу прозрачных цветных камушках и едва не угодила носом в камин. Крестницы одновременно прыснули со смеху и бросились поднимать Белинду с пола.

    – Мари, ты прости меня, – пробормотала Изабелла. – Сама не знаю, что на меня нашло. Так переволновалась перед балом…

    – Да ладно, – улыбнулась Марта, – понимаю…

    – А тут еще мама на меня все время наседает со своими намеками на свадьбу. Говорит, что к семнадцати годам уже все нормальные принцессы замужем, и только я отличилась, – добавила в свое оправдание Изабелла. – Вот нервы и сдали, сорвалась на тебя…

    – Ничего, я привыкла, – не без ехидства отозвалась Марта.

    Портниха, пользуясь заминкой, тихонько шмыгнула к двери.

    – Куда? – остановил ее властный голос Изабеллы.

    Внутренне трепеща, несчастная швея повернулась к королевской дочке.

    – Зайди в казну. Пусть тебе заплатят… сто золотых.

    – Благодарю, ваше высочество, – не веря своим ушам, пискнула потрясенная двойной оплатой портниха и несмело добавила: – А как же стразы?

    – Без них лучше, – махнула рукой принцесса.

    Портниха неловко поклонилась и выкатилась в коридор.

    – А платье-то действительно ничего, – уныло признала Изабелла, разглядывая свое отражение.

    – Порой мне кажется, что в Изабеллу вселяется сам дьявол, – проворчал Фергюс, когда они, оставив принцессу переодеваться, спустились в комнату Марты.

    – Ты тоже это заметил? – помрачнела волшебница.

    – Дорогая Бэль, уверяю тебя, это заметили все во дворце! – заржал конь.

    – Бэль, что не так? – Марта встряхнула за локоть поникшую фею.

    – Мне кажется, это все из-за черной метки, – призналась Белинда.

    – Да ну! – присвистнул Фергюс.

    – Не может быть, – убежденно возразила Марта. – Черная метка приносит несчастья, а не портит характер.

    – И много несчастий было в жизни Изабеллы? – намекнула фея.

    – Ну, один раз она упала с лошади и подвернула лодыжку, – припомнила Марта.

    – Один раз опалила волосы настенным факелом, – добавила Грациэлла. – Визгу было! Хорошо еще, что ты ей быстро утраченную шевелюру вернула.

    – Правда, черную, а не белую, – ехидно вставил Фергюс.

    Фея смущенно покраснела. После того как она поколдовала над волосами Изабеллы, они вновь обрели прежнюю длину. Только вместо светло-золотистых сделались смоляными. Чтобы вернуть прежний цвет, пришлось идти на поклон к начальству. Лукреция тогда полдня возилась с локонами принцессы, прежде чем с них сошла чернота. Изабелла на свою крестную еще неделю дулась. И до сих пор иногда ей это припоминает.