|
И хотя европейские тюрьмы не были похожи на российские, оптимизма ему это не прибавляло. Во всяком случае, во Францию он прилетел не для того, чтобы совершить экскурсию в одну из парижских тюряг, а для того, чтобы начать осуществлять свою мечту – создание на Северном Кавказе халифата. Эту идею он начал вынашивать, еще когда состоял в правительстве самопровозглашенной Республики Ичкерия. Он тщательно готовился к этому; он, и только он, провел титаническую организационную работу, нашел единомышленников и тех, кто согласился профинансировать этот проект. В августе 1998 года это почти удалось, но уже через два года стало понятно, что довести задуманное до конца не удастся. Федеральные войска теснили боевые группы в горы, местное население уже не было настроено столь патриотично, как в самом начале боевых действий. Да и военные сменили тактику. Теперь они не шли напролом очертя голову, а действовали мобильными группами, активно собирали данные агентурной разведки и вели мощную пропаганду, всюду называя бойцов за независимость бандитами и террористами. Оставаться в Чечне становилось все опасней. И не потому, что его могли в любой момент арестовать. Как раз этого он боялся меньше всего. Его могли банально убить! Причем сделать это могли его же телохранители.
Салман срочно переехал в Англию, объявив, что новое российское правительство преследует его за политические и религиозные убеждения, и на этом основании получил статус политического эмигранта. Выбор страны был неслучаен: англичане крайне редко выдавали тех, кто просил у них именно политического убежища. За десять лет ему удалось создать мощную религиозно-политическую организацию «Северокавказский халифат», готовую начать подпольную деятельность в Чечне, в Ингушетии и Дагестане… И вот он, глава халифата, угодил в тюрьму. И из-за чего?! Из-за тупой угодливости одного из своих помощников…
Начало июня 2010 года Володя Локис, сержант-контрактник подразделения спецназа ВДВ, блаженствовал. Неделю назад командир их части полковник Туманов подписал ему рапорт на очередной отпуск. И вот уже завтра Володя рассчитывал получить по банковской карте отпускные деньги и улететь отдыхать в Сочи. Он звал с собой маму, Анну Тимофеевну, но та решительно отказалась. – Я, Володя, тебе там только мешать буду, – отнекивалась она. – Ты молодой, тебе развлечься захочется. С девушкой на танцы сходить. Или там в ресторане с ней посидеть. Или в кафе каком-нибудь. А тут я… Да и потом, поздно в моем возрасте по курортам мотаться. Для меня теперь лучший отдых – с тяпкой на даче. Так что поезжай один. – Ма, ну какой, к шутам, возраст? – продолжал уговаривать сын. – Ты же еще молодая! И потом, посмотри, как за границей пенсионеры живут. Они же из круизов не вылезают! – Так то за границей, – отмахнулась Анна Тимофеевна. – У них воспитание другое. И вообще, отстань ты от меня со своими Сочами! Не хочу я никуда ехать. Мне на даче нравится отдыхать. Поняв, что уговорить мать не удастся, Володя махнул рукой и стал готовиться к предстоящему отъезду. Он купил новые плавки, шорты, несколько маек, две пары сандалий… даже новую спортивную сумку, хотя и старая выглядела еще вполне прилично. напевал Локис, стоя под душем после утренней пробежки. Он не помнил, где слышал эту песенку с таким простеньким, но запоминающимся мотивом. Но она ему так понравилась, что он не только узнал имя автора, но и не поленился купить диск Сергея Трофимова, больше известного под псевдонимом Трофим. Сейчас припев этой песни как нельзя лучше подходил под чемоданно-курортное настроение Володи. – Мам, – крикнул он из ванной, – завтрак готов? – Давно уже, – отозвалась Анна Тимофеевна. – Стоит на столе и стынет, пока ты, как тюлень, полощешься. |
