Энтони Беркли. Осторожно, яд!
Глава первая Сильное лекарство
Вы не замечали, что пятое сентября день какой-то особенный? Или это мне он кажется таким, а всем остальным без разницы? Во всяком случае, для меня этот день с некоторых пор незаметно не проходит. Уже с утра я нервничаю, озираюсь по сторонам, как будто пытаюсь определить причину беспокойства. Осень только начинается, фактически лето, а мне кажется, что вот-вот подует холодный ветер, пригонит тучи, и зарядит долгий унылый дождь. Да, вот таким теперь я вижу пятое сентября. Любое пятое сентября, а то первое по-прежнему помню в мельчайших деталях. Помню, что на обед у нас было филе сельди с горчичным соусом. Помню даже, что на днище подноса с чаем, снизу, прилип кусочек джема. Поднос поставили на столик, а потом моя жена Френсис положила туда свою вышивку, и она запачкалась. Френсис расстроилась. Помню, что я тогда удивлялся, откуда вообще взялся этот джем, потому что к чаю его не подавали. И конечно, я помню, как горничная вытерла столик влажной салфеткой, а затем звякнул звонок входной двери, и она пошла открывать. Голос, который донесся из холла, принадлежал фрейлейн Бергман, секретарше нашей соседки Анджелы Уотерхаус. Френсис кивнула. — Она ко мне. Принесла журналы, которые обещала Анджела. Но девушка явилась без журналов. Она поспешно вошла, и вид у нее был такой, что Френсис в смятении вскрикнула: — Митци, что случилось? Девушка посмотрела на меня: — Мистер Сьюэлл, миссис Уотерхаус просит вас срочно прийти. Ее супруг сильно заболел, а до доктора Брума мы дозвониться не можем. Я вскочил на ноги. — Он поранился на работе? Дело в том, что Джон Уотерхаус являлся воплощением здоровья, и представить его просто заболевшим было невозможно. — Нет-нет. Он болен. Причем ужасно. Пожалуйста, придите. — Конечно, конечно! — Я посмотрел на жену. — А ты, Френсис? — Я тоже, — отозвалась она. — Только пойду на кухню, скажу, что мы опоздаем к ужину. Когда за Митци закрылась дверь, мы с женой тревожно переглянулись. — У него обострилась язва желудка, — предположила Френсис. Нет, пятое сентября забыть невозможно. Потому что в тот день начал умирать один из моих ближайших друзей. Такое не забывается.
А с Уотерхаусами вот какое дело. Они обосновались в нашей деревне Аннипенни семь лет назад после возвращения из Бразилии. Купили здесь большой дом в конце небольшой улочки, где жили мы, первая улица, на которую вы попадаете, когда входите в деревню с запада. Дом был особенный, старый, построенный во времена Георга I. И мы стали ближайшими соседями, поскольку других домов на нашей улочке больше не было. Деревня Аннипенни находится в Дорсете недалеко от границы с графством Сомерсет. Ее выбрала Анджела Уотерхаус. У миссис Уотерхаус было что-то не в порядке со здоровьем, причем сильно, но никто не знал, в чем там, собственно, дело. Иными словами, Анджела была вечно больной. Такой тип женщины вам наверняка известен. Я знал о ней очень мало. Пожалуй, только то, что она была благородных кровей. С такими всегда непросто. Последние два года она провела в маленьком прибрежном бразильском городишке, который называла «дикими дебрями». Это так на нее повлияло, что наша деревня казалась ей приютом отдохновения. Довольно об Анджеле. Займемся ее мужем, Джоном Уотерхаусом, человеком куда более интересным и значительным. Инженер-электрик по профессии, он был одним из тех англичан, которые скромно, без всякой помпы делали для своей страны больше, чем все государственные деятели и профессиональные патриоты, вместе взятые. В эпоху индустриализации ее пионеры заняли нишу, где раньше обитали такие, как Рэли , Клайв и капитан Кук. |
