Книга Суд и ошибка читать онлайн

Энтони Беркли. Суд и ошибка

Эмброуз Читтервик – 2

Посвящается П.Г. Вудхаузу

Пролог

Симпозиум

— «Святость человеческой жизни сильно преувеличена», — процитировал Феррерс. — Только подумать, какое мужество требуется, чтобы произнести такое перед сборищем убежденных сентименталистов, причем некоторые из них — сентименталисты профессиональные.

— И вы верите, что так и есть? — осведомился преподобный Джек Дэнни.

— Конечно, так и есть.

— А! Ну что ж, вы — журналист, а журналисту причитается быть циничным. — Священник улыбнулся и пригубил свой портвейн.

Феррерс, улыбнувшись учтиво, поправил элегантный узел своего черного галстука. Он был не журналист, — если, конечно, не считать журналистом литературного редактора одного из самых старых и самых почтенных литературных еженедельников в Лондоне; и он распознал колкость в риторическом приеме преуменьшения. Они с Джеком Дэнни были давние противники.

— Так же, Джек, как человеку вашей профессии причитается быть сентиментальным, — не без вызова парировал он.

— Пожалуй, пожалуй, — мирно отозвался священнослужитель.

Сидевшие напротив военный и чиновник, отслуживший свое в Индии, обсуждали Новую Молодежь.

Майор Баррингтон, высокий, привлекательный джентльмен с седыми усами щеточкой, вскоре после войны вышел в отставку из регулярной армии, чтобы принять дипломатическое назначение, и не так давно женился на одной из сравнительно Новых Молодых, так что, можно было надеяться, кое-что об этой биологической разновидности знал. Дейла, чиновника, который вернулся из колонии в довоенном состоянии ума, Новые Молодые ввергали в откровенное замешательство: они даже изъяснялись на наречии, разительно отличавшемся от языка Старых Молодых, к коим когда-то принадлежал он сам.

Уловив отголосок разговора на другом конце стола, Дейл воспользовался им, чтобы подкрепить собственные аргументы.

— «Святость человеческой жизни»! — хмыкнул он, взъерошив седую гриву, которая падала на лоб, делая его похожим на шотландскую овчарку. — Вот именно. Примета времени. Как раз то, о чем я говорил. Они теперь так высоко ставят свои бесценные шкуры, что по сравнению с этим все остальное не важно. Но разумеется, приходится прикрываться велеречивой фразой вроде «святости человеческой жизни».

— Справедливости ради скажу, что они осмотрительны и тогда, когда дело касается чужих шкур, — вступился майор. — Нет, не думаю, что все упирается в эгоизм.

Мистер Тодхантер, как положено доброму хозяину, не упустил шанса сделать разговор общим. Вытянув вперед свою маленькую лысую голову, которая венчала его костлявое тело, как картофелина, не поместившаяся в мешок, сквозь стекла очков он уперся взглядом в чиновника.

— Значит, вы согласны с Феррерсом, Дейл, что человеческой жизни придается слишком большое значение? — спросил он.

— Ну, я выразился не вполне так.

— Но имели в виду именно это, — указал Феррерс. — Признайтесь, будьте мужчиной!

— Ну хорошо. Пожалуй.

— Разумеется. Всякий здравомыслящий человек так думает. Только сентименталисты вроде нашего Джека делают вид, что верят, будто жизнь всякого болвана священна. А, майор?

— Думаю, надо уточнить предмет спора, — заметил тот. — За или против обычной глупости я бы свидетельствовать не стал; но если вы скажете, что подразумеваете ту глупость, которая представляет собой угрозу, я целиком с вами.

— Вот видите, Джек! — Феррерс улыбнулся своей позапрошлого века улыбкой и изобразил легкий поклон.