Хорошо, так и буду расценивать.

Я шумно выдохнула, придвинула к себе книгу и начала писать. Ничего конкретного. Намеки, наброски, полутона…

– Ничего себе полутона! – присвистнул Мэйтин, заглянув мне через плечо.

Ну, такие вот полутона.

А что-то можно и поконкретнее написать.

«…У крыльца стоял роскошный ярко-красный „Porsche“ последней модели.

– Ух ты, – вырвалось у меня. – Не знала, что врачи у нас столько зарабатывают.

Мужчина загадочно улыбнулся и под руку повел меня к машине…»

Во как!

Довольная собой, я захлопнула книгу и вместе с ручкой отдала Мэйтину.

– Точно все, что нужно, написала? – спросил он.

Я кивнула. Не все, конечно, прямым текстом, но создала предпосылки к счастливой и безбедной жизни. Следующей. Или предыдущей.

Нет, однозначно пора возвращаться в настоящую, пока я с ума не сошла.

Мэйтин услышал это желание и поспешил его исполнить…

День еще не закончился, а суета, связанная с внезапным возвращением людей, о которых все успели позабыть, только начиналась, но мы с Эдвардом решили, что дальше обойдутся без нас, и пошли домой.

Мне нужно было многое ему рассказать: о себе, о Саймоне, о богах, драконах и других мирах. И спросить нужно было. О нас.

– Мы будем жить долго и счастливо, – сказал он уверенно.

– Нет, – не согласилась я. – Мы будем жить счастливо и всегда.

Эпилог

– Дурочка ты, Маринка. На голову больная. О чем только думаешь?

Я отчитывала себя уже минут пять, но безрезультатно: в зеркале вместо унылой физиономии со следами глубокого раскаяния отражалась довольная улыбка.

Ну, больная. Ну, на голову. Что с того? У меня и справка есть.

– Мариш, готова? Поехали.

– А выписка?

– Какая выписка, Марина Сергеевна? Вы до конца недели числитесь на дневном стационаре.

М-да… Нет у меня справки.

В коридоре Олег поймал меня за руку и отобрал пакет с вещами.

– Куда рванула?

– К выходу. На улице тебя подожду. Это… конспирация…

– Какая же это конспирация? – усмехнулся он. – В кино про шпионов не так было. Учись.

Притянул меня к себе и поцеловал. Прямо в коридоре, рядом с манипуляционной, на глазах у троицы молоденьких медсестер и угрюмого мужика с перебинтованной головой.

– Я дежурство сдал и до среды могу делать что хочу, – сказал строго – уже не мне, а заулыбавшимся от увиденного сестричкам. – А у вас тут что за несанкционированный митинг?

Через секунду под дверью манипуляционной остался только угрюмый мужик, ждущий, когда его позовут на уколы.

Ох, Маринка, вновь воззвала я к себе мысленно. Одумайся, дурочка без справки. Оно тебе нужно такое? Такой? Ты же у него по квартире строевым шагом ходить будешь и тапки в зубах носить! И это в самом лучшем случае, если выйдет что-нибудь из этого сумасшествия.

И тут же сама себе сказала, что выйдет обязательно. А тапки у меня требовать – так можно ими же в лоб получить, и Олег это прекрасно знает.

Откуда ему это знать, когда мы познакомились только на прошлой неделе, я понятия не имела, но в том, что он знает, ни капельки не сомневалась. Ни в чем не сомневалась с той минуты, как его увидела.

Сцена, конечно, была – внукам не расскажешь.