– Мейнард перебил его:

– Ты имеешь в виду, что я посредственность, и должен с этим смириться.

– Нет! Я имею в виду, что ты нашел дело, которое можешь делать хорошо, и ты должен быть доволен, что бы это ни было. Не пытайся прыгнуть выше головы. Ты все перевернешь с ног на голову.

– Да. Я даже могу растерять зубы. – Мейнард встал. – Я еду в Вашингтон.

– А что там, в Вашингтоне?

– Парень из Береговой Охраны, который интересовался этим делом о пропаже судов. Его сняли с работы и поставили заведовать кучкой маяков. Его прозвали “Торговец страхом”. Я хочу с ним потолковать.

Хиллер сказал:

– Именно ты мне говорил, что эти типы из бюро считают себя Вудвордом и Бернстайном. А ты на кого стремишься быть похожим?

– Сейчас конец недели. Я могу делать, что хочу.

– Хорошо. Но подумай о том, что я тебе говорил, ладно?

– Ты имеешь в виду, смириться с тем фактом, что я неудачник?

– Блэр, Бога ради... Мейнард двинулся к двери.

– Я, может быть, и неудачник, Леонард, – сказал он, – но если я и сяду задницей в лужу, я хоть смогу устроить большой всплеск.

И Бургисы и Ласло плавали вместе каждый отпуск, начиная с 1965 года. Они неделями обсуждали маршрут, изучали портовое обслуживание – где можно найти лед, воду и топливо, где есть открытые для публики души, где расположены приличные рестораны, – планировали отклонения от маршрута ради посещения исторических мест. Они по возможности старались предусмотреть все.

В этом году они решили воплотить в жизнь свою давнюю мечту – проплыть от Майами до Гаити, через Багамские острова. В качестве особого средства предосторожности на каждом судне было ружье 12-го калибра с пятьюдесятью патронами, начиненными крупной дробью; ружья были разобраны и спрятаны в запирающихся шкафчиках с едой, когда они проходили таможню на Багамах.

Дважды – один раз на Эльютере, другой раз на Крукед-Айленд – к ним обращались бродяги с пристани, молодые, чрезмерно очаровательные американцы, которые умоляли, чтобы они отвезли их на юг (куда угодно, только южнее), а за это они были готовы выполнять любую работу. Но и Ласло, и Бургисы читали предупреждения. Береговой Охраны, и отказали.

Весь день ветер дул с востока, с постоянной скоростью в десять узлов, и не было никаких оснований полагать – судя по радиопрогнозу, по небу и по самому ветру, – что он в ближайшее время изменится. Поэтому “Пенцанс” и “Пайнафор” медленно плыли на юго-восток вдоль западного побережья низкого острова в поисках удобного места для стоянки.

Этого острова не было на картах Гидрографического центра Министерства Обороны, но подобные упущения их давно уже не удивляли. В этих местах карта – весьма ненадежный спутник: мели появлялись там, где их не должно было быть; глубоководные каналы разделяли острова, которые, судя по карте, были одним островом; маяки, указанные на картах, представляли собой кучки развалин; “подводные рифы” оказывались целыми островами, а острова, имевшие названия, оказывались линией бурунов. Работа штурмана велась по принципу “Имеешь то, что видишь”. Вследствие этого Ласло и Бургис никогда не плавали в ночное время.

Сидя за штурвалом своей яхты, идущей в ста футах впереди “Пайнафора”, Ласло осматривал скалистый берег. Остров был примерно в полмили длиной, десятифутовые утесы поросли кустарником, колючками и сизалем – тропической агавой.