Я вскочила и пошла в дом. Ящик уже перекочевал в кабинет Антара. Я взяла оттуда несколько кристаллов – Антар лишь удивленно покосился на меня, но ничего не спросил – вернулась во двор и попыталась вставить один из них на место выпавшего. Сначала ничего не получилось, тогда я перевернула кристалл другой стороной, и с легким щелчком он вошел внутрь. Ну и что? Очень может быть, что эти кристаллы и впрямь можно заменять, но нам-то какой от этого толк? Я принялась снова давить на все кнопки, но без толку, и уже совсем было собралась отложить ящик, как вдруг…

Сначала послышалась тихая музыка. Я оглянулась. В окне показалась настороженная физиономия Антара, но глядел он не на меня, а на поляну. И в руке сжимал бластер.

Музыка зазвучала громче. Со стороны леса прямо к дому опять шла женщина. Но не вчерашняя, не Карина. Та была смуглая и худощавая, а эта, напротив, пышнотелая и белокожая, с короткими рыжеватыми кудрями. Походка у нее была такая… вихляющая, как у нашей Сувимы, от которой даже самые степенные мужчины не в состоянии оторвать взгляда. Зеленоватые глаза мерцали, точно драгоценные камни, яркие полуоткрытые губы слегка улыбались. Одета она была в длинное светло-зеленое платье, такое воздушное, словно оно было соткано из паучьего шелка, причем не больше чем в один-два слоя. Сквозь полупрозрачную ткань проступали роскошные формы.

Но мало того. Дойдя до середины поляны, женщина остановилась и, игриво стреляя по сторонам глазами, начала… раздеваться.

Делала она это лениво, гибкими, грациозными движениями. Сначала медленно развязала пояс; оказалось, что ее платье ничем, кроме него, не скреплено и свободно распахивается сверху донизу. Мы тоже носим такие платья, но обычно они от горла и почти до самой нижней кромки подола застегиваются на деревянные или костяные пуговицы.

Потом, развязав пояс, женщина все так же медленно раздвинула в стороны края платья, бесстыдно обнажив голое тело. При этом она смотрела прямо на нас или, как мне показалось, на Антара.

Я непроизвольно оглянулась. Он застыл, глядя на красавицу широко распахнутыми глазами; и даже облизнул губы! Платье соскользнуло на землю, бесстыдница переступила через него, остановилась на мгновение, а потом вдруг подняла руками тяжелые, налитые груди и принялась с совершенно непристойным видом вертеть пышным задом.

– Что это она? – прошептал Антар.

– Тебя завлекает, наверно, – ответила я, почувствовав, как заполыхали щеки.

Рыжекудрая красавица, между тем, вела себя все более нагло. Она принимала такие позы… Нет, это словами не передашь, да и стоит ли? Антар выпрыгнул из окна и медленно двинулся в ее сторону, вытянув перед собой руку с бластером. За несколько шагов до женщины он остановился и сказал:

– Эй, перестань! Что… ты… себе… позволяешь…

С каждым словом голос его звучал все более неуверенно. Я еще подумала – неужели на него так подействовали чары красотки? Не обращая никакого внимания на слова Антара – или, может, просто решив, что она его уже приворожила – женщина повернулась к нему спиной и наклонилась чуть не до земли, вертя задом и картинно переступая длинными ногами. Вдруг Антар громко расхохотался и сунул бластер за пояс. Выставил перед собой здоровую руку, точно собираясь ущипнуть бесстыдницу за голый зад, сделал вперед шаг, другой и… Я вскочила. Что он себе позволяет? Да еще в моем присутствии!

Однако крик возмущения замер у меня в горле. Шаря перед собой рукой, точно он внезапно ослеп от созерцания неземных прелестей, Антар приблизился к бесстыжей красотке вплотную и… прошел сквозь нее! Это надо было видеть.