Некоторое время они молча сидели за столиком, наблюдая за прохожими. Почти все они были киприотами, многие из которых приехали сюда из Никосии. Обычная воскресная прогулка, объяснила Кула. Приезжают целыми семьями и устраивают на пляже пикники.

Элен с грустью подумала, что ее пребывание на острове подходит к концу. Она уже и так пробыла здесь на неделю дольше, чем планировала, но каждый раз, когда она заикалась об отъезде, Леон и Кула уговаривали ее остаться еще ненадолго. Элен очень подружилась с сестрой Леона; свободное время девушки часто проводили вместе на берегу. Кула показывала Элен местные достопримечательности; иногда они брали с собой детей, но чаще Леон оставлял племянников дома.

— Вы не можете постоянно брать их с собой, — говорил он, и, хотя дети расстраивались, Элен уже знала, что спорить с ним бесполезно.

Стало темнеть, и огненный отблеск на воде сделался лиловым. Кула и Элен с детьми приехали из Лапифоса на автобусе, но теперь они имели возможность вернуться домой на машине Леона.

Сидя на переднем кресле рядом с Леоном, Элен размышляла о том, как он мог оказаться в гавани: ведь когда они уезжали, он находился у себя на работе. Потом из разговора Кулы и Леона она поняла, что тот приехал специально за ними. Его мать сообщила ему, куда они все поехали. Несомненно, он очень внимателен!

Элен часто находила его поведение довольно странным. Детей Леон держал в строгости, а один раз он даже шлепнул Чиппи за непослушание. Элен тогда очень возмутилась. Но в то же время именно он сделал мальчику перевязку, когда тот упал и поранил руку. Элен долго не могла забыть этот случай и свое при этом ощущение, когда она увидела Леона в тот момент. Как осторожно и бережно он держал мальчика! Как ласково вытирал его слезы!

К самой Элен Леон относился достаточно учтиво, но очень холодно. Бренда, без сомнения, была права, когда говорила, что он не слишком жалует женщин. Вообще же киприоты отличались редкой учтивостью; с этим Элен сталкивалась повсеместно.

Тем не менее приглашение Леона продлить ее пребывание в его доме было искренним — фактически, он настоял на том, чтобы Элен задержалась еще на неделю. Затрудняясь найти этому какое-либо объяснение, Элен решила, что таким образом он выражает свою благодарность за ее заботу о детях, ведь Арате пока еще не пришлось брать на себя дополнительные обязанности.

Дорога из Кирении в Лапифос шла некоторое время вдоль моря, а затем сворачивала в сторону гор. Она становилась извилистой, узкой и каменистой по мере приближения к белоснежному особняку, четкий силуэт которого виднелся на фоне сгущающихся сумерек. Чувство умиротворенности и покоя охватило Элен, когда она вышла из машины и остановилась, чтобы посмотреть на узкую долину, уходящую к морю.

— Извини, я пойду, мне что-то холодно, — сказала ей Кула и скрылась в доме.

Воздух был напоен ароматом цветов. К Элен подошла Фиона и встала рядом.

— Мне так нравится запах в нашем саду. А вам, миссис Стюарт?

— Мне тоже. Он чудесен.

— Вам грустно уезжать домой? — спросила девочка и добавила: — Мне так не хочется, чтобы вы нас покидали. — Голос Фионы дрогнул. — Не могли бы вы остаться еще ненадолго?

— Я и так уже задержалась на целую неделю. Мне надо возвращаться домой, дорогая.

— Но вы там совсем одна, — произнес Чиппи, подходя к ним. — Одному жить плохо. Мне бы это не понравилось.

— Конечно, тебе бы не понравилось, — печально улыбнувшись, согласилась Элен. — Но я привыкла к такой жизни.

— А чем вы занимаетесь?

— Разными делами. Читаю книги, немного рисую…

— Картины?

— Да, картины. Я вполне довольна своей жизнью, Чиппи, так что ты не должен расстраиваться из-за меня.