– Кто тебе это сказал?

– Я знаю, – немигающе глядя на Игоря, ответила Карина. – Я все знаю. Но не знаю, как его спасти…

– А надо?

– А он жив? – метнула она в него острый как кинжал взгляд.

– Ну, ты же сказала… А Якорь мне говорил, что Сантоса больше нет.

– И ты, конечно, поверил. Потому что тебе все равно. А я люблю Сантоса, и сердце мне подсказывает…

– Что оно тебе подсказывает? Ты же как-то собираешься вытаскивать Сантоса?

– Да, собиралась. Я приходила к тебе, а Якорь сказал, что ты уехал. Бросил все и уехал вместе со своей Юлей. Я ему поверила… Я знаю, это все не твое, это чужое. Ты мог уехать…

– Мог, но не уехал… – Игорь посмотрел на часы. – Утро уже. Мы бы сейчас уезжали… Кто похитил Юлю?

Карина покачала головой. Только сочувствие во взгляде, и ни капли злорадства. Не похищала она Юлю и не знает, кто это сделал. Так что зря Игорь ее пытал.

Сантос умирал. Без еды умирал, без питья, и о наркотиках он мог только мечтать. Какие-то слабонервные попались ему палачи, не смогли его взять и пристрелить. Ждут, когда он сам подохнет. А ему совсем чуть-чуть осталось. Чувство голода притупилось, наркотическая жажда «крышу» не срывает, только вот пить очень хочется. Но если у дверей сейчас вдруг поставят ковш с водой, у Сантоса просто не будет сил добраться до него. Это же положение тела сменить нужно, встать хотя бы на четвереньки, напрячь двигательные, а потом еще и глотательные мышцы. Ни сил нет двигаться, ни желания. Лежать бы и лежать, пока смерть не разлучит с жизнью. Совсем немного осталось…

Так вроде бы хорошо все было в его жизни. В школе худо-бедно учился, боксом занимался, с девчонками гулял, потом армия – нормальное время для реального пацана. А после армии закрутило-понесло. Бандитствовал он под началом Свища, но недолго музыка играла. «Закрыли» его на два года за незаконный ствол, девчонка ушла к другому… Освободился он, с Кариной сошелся, у нее все на мази – бизнес, квартира, машина, связи. Нет бы на пару бизнес крутить, мирной жизнью наслаждаться, так нет, он снова шашку выхватил и давай махать. Столько крови пролил – страшно вспомнить. Неудивительно, что башню сорвало. Лику в грязь втоптал, Вику реально опустил, Карину жестоко обидел.

Карина его и прокляла. Сказала, если он вернется к Вике, то проклянет. Так и случилось. С тех пор все наперекосяк и пошло. Но в то же время он сам во всем виноват. Не стал бы беспредельничать, не оказался бы здесь, в этом грязном подвале. Не «опустили» бы его как последнего… Так он здесь намучился, что и в ад не страшно отправляться. Там ведь не так страшно, как здесь… Скорей бы…

Сантос услышал, как открылась дверь. Горькая улыбка едва тронула пересохшие губы. Ну вот, и пришла за ним смерть.

Подошла к нему, остановилась, тронула за плечо:

– Сантос, ты живой?

Знакомый голос… Нет, это не смерть. Это кто-то из братвы. Из тех, кто когда-то ходил под ним.

Воровские вырезали практически весь старый состав «заводской» братвы, Сантосу пришлось набирать новых бойцов, подстраивать под себя. Непросто это было. Боевые качества – без них никуда, но это не самое главное. Важнее всего преданность, и Сантос устраивал проверки на вшивость – выявлял потенциальных предателей, приговаривал их к расстрелу и пускал на круг. В предателей стреляли все. И новичок Урий стрелял в Лешу Копыто, который не выдержал проверку пыткой.

Сантос помнил, как Урий жал на крючок, сколько ужаса при этом было в его глазах.