На землю рухнул быстро и больно — она обняла отца. Ее глаза засияли, а у меня кусок от сердца отвалился. Образовалась ещё одна рана. Скоро оно покроется нарывами и сгниёт. Мне казалось — это розыгрыш, нелепый фарс и скоро все станет на свои места. Но Найса продолжала меня «бить» удар за ударом все больнее и больнее, пока я не поверил. Да, проклятый мир тесен. То, что не получилось у меня, превосходно вышло у моего отца — приручить маленькую ведьму. Только я не вчера родился и в великую любовь не верил. В ее любовь, а вот отца понимал. Мы не далеко друг от друга ушли полюбив одну и ту же женщину. В том, что я ее люблю сомнений не осталось. У меня даже сейчас крышу сносило от ее близости, плевать на все. Я хотел вернуть, услышать хоть какое-то оправдание, понять. Вопросов стало намного больше и ответы меня не устраивали. Точнее, я чувствовал себя идиотом. Совсем ничего о ней не знал. Самоуверенный придурок. Взять бы ее за плечи и тряхнуть как следует Найса в отличии от меня была очень спокойной, слегка бледной, но держала ситуацию под контролем и это бесило больше всего. Ей просто нас***ь на мои чувства, на то, что кинула меня как последнего лоха, на то, что искал ее, спивался, работу потерял. Неужели она такая сука? Или и правда ничего ко мне не чувствовала? Не верю. Я видел взгляды, я ощущал ее тягу и желание. Черт, да что ж я так увяз в ней?

Провёл с ними несколько часов и мне хватило чтобы окончательно потерять контроль. Я видел, как они улыбаются друг другу, как отец заботится о ней, как целует ее руку, шею, как гладит по волосам и преданно смотрит в глаза и во мне закипала ярость. Хотелось устроить скандал — заорать, ударить или его, или ее. От мысли что он с ней спит у меня сводило скулы. Я не хотел об этом думать, я не железный. Это слишком.

Найса невинно спросила почему я не хочу остаться, и склонила голову на плечо к отцу. Меня это доконало окончательно. Я уехал, вылетел первым же рейсом.

В аэропорту поймал такси. Смотрю в окно, капли дождя стекают по стеклу, а перед глазами она. Улыбка эта нежная, взмах ресниц, оплетает меня руками и ногами, целует жадно, льнёт горячим телом, стонет от моих ласк, запрокидывая голову изгибаясь, подставляя острые соски моим жадным губам. Сам не заметил, как приехал к дому Ольги. Охрана меня не впускала, сказали не велено хозяином. Хотел уехать, но Ольга выбежала в слезах и на шею бросилась. Кто бы сомневался.

Через пару минут я уже яростно трахал ее прямо на лестнице, наклонив над перилами и задрав тонкий пеньюар на поясницу. Наматывал длинные светлые пряди на руку и врезался в ее тело, как остервенелый. Она надсадно стонала то ли от боли, то ли от наслаждения, а мне было все равно, у меня глаза словно остекленели видел только Куклу, это ее я сейчас мысленно раздирал на части, ничего не слышал, пока не кончил, придавив девушку к перилам и впиваясь обеими руками ей в плечи, чтобы не увернулась. Она плакала и дрожала, когда я наконец разжал пальцы и автоматически повернул ее к себе.

— Что с тобой, Мадан? Почему ты так? — всхлипнула она и мне стало стыдно. Ее глаза опухли от слез, а губы были искусаны до крови. Впервые я вел себя, как животное. Привлёк Олю к себе, прижал сильно, и прошептал:

— Прости…соскучился очень.

Зачем сказал не знаю. Месть, наверное, или раненное эго, истекая кровью требовало жертву.

Я проснулся от запаха кофе и ванили. Оля, довольная и счастливая принесла мне завтрак в постель.

Я долго смотрел на неё, а потом сказал:

— Мой отец женится, через пару дней свадьба.