Терезе с Питером было не до разговоров. Лэндерс сбросил рубашку и взялся за лопату, вгрызаясь в щебень и мусор. Тереза откидывала землю в сторону, Питер выворачивал камни, отбрасывал битый кирпич и куски мрамора, почти не чувствуя усталости. Завал почти не уменьшался, их было слишком мало, и все зависело от скоростью движения людей, запертых в церкви. Питер слышал их приглушенные голоса и понимал, что внутри тоже слышат, как Питер орудует киркой и лопатой. Но окликнуть Лэндерс не решался, чтобы не привлечь внимания Лессета.

Уже больше часа они с Терезой пробивались к блоку, упавшему на порог собора. Солнце поднялось высоко и припекало вовсю. Чайки с криком вились над городом. Ручьи воды уже едва журчали. Тереза с Лендерсом перемазались с ног до головы. У Питера болело все тело, но замечать боль было некогда. Он рыл остервенело, ворочал камни, прорываясь в дверям собора. Казалось, открылось второе дыхание. За его спиной Тереза разгребала наносы грязи, отбрасывала камни и обломки мрамора, собирая их в кучу. Теперь они настолько закопались вглубь, что с улицы их стало незаметно. Над головами жужжал огромный рой мух. Руки их были изрезаны осколками, исцарапаны острой щебенкой. Но Лэндерс с девушкой не обращая внимание на ссадины. Силы убывали, не дело шло медленно – нельзя было поднимать лишний шум.

Тереза перевела дух, посмотрела на улицу и спустилась вниз к площади до угла – посмотреть, как продвигается дело у братьев Пастори и Ассиса.

– Лодку ставят на катки, – сообщила она, вернувшись. – Но спускать её на воду рано. Мануэль не закончил с обшивкой, остальные – с мотором.

Питер выворотил тяжелый камень.

– А Грация?

– Из-за угла не видно, но рядом с ней Лессет.

Теперь голоса изнутри стали громче. Громче стал скрежет выламываемых камней и шум падающих обломков, сползающей земли и щебня. Питеру даже показалось, что он слышит голос Квисто. Лопата уперлась во что-то твердое и звякнула о камень. Лэндерс повернулся к Терезе, жестом предложив взглянуть. Из-под груды мусора выступал блок арки, подперший дверь собора.

Питер с трудом переводил дух.

– Нам нужно справиться, уже недолго.

Его переполняло желание помочь островитянам выбраться на волю. Все вместе они остановят Лессета и его сообщников. Куда им против такой толпы? Она сметет их, как цунами… О, Господи, как Лэндерс мечтал добраться до Квисто! Старик поможет…

Тереза вдруг сжала его руку. Питер поднял голову, посмотрел по сторонам.

Девушка глазами показывала в сторону улицы. Через мгновенье Питер услышал звук приближавшихся шагов. Молодые люди нырнули в яму. Кто-то медленно поднимался в гору. Лэндерс просунул голову между мраморных глыб; обзор был отличным. Держа пистолет наготове, Лессет шагал прямо к собору.

Питер скатился в яму, обнял Терезу за плечи, она, прижавшись щекой к земле, глядела на него во все глаза. Медленные осторожные шаги приближались. Лессет обогнул завал по краю, галька посыпалась на мостовую. Питер молил Господа, чтобы Лессет не полез наверх, чтобы тот не заметил груду камней, которую они нагребли, и надеялся на слепящее солнце. Над кучей высыхающего мусора, нагроможденного Терезой и Лэндерсом, стояла плотная завеса тяжелого марева, скрывавшего их от взгляда Лессета.

На миг все стихло, но потом шаги стали удаляться. Питер выглянул из-за мраморной глыбы и увидел, что Лессет спускается обратно к площади. Вскоре тот скрылся за углом.

А они снова взялись за работу, разгребая завал и пробиваясь к увесистому блоку арки.

Питер разгреб щебень, просунул в дыру руку, но обхватить камень не смог. Тогда он сполз пониже и ударил землю под колонной киркой.

Грунт осел, и показалось нечто непонятное и черное. И это в самом деле оказалось головой, человеческим лицом, жадно подставленным под струю раскаленного солнцем воздуха.