– Лучше умереть, – пробормотала Джоанна, поворачиваясь к стоявшему, к ее радости, рядом ведру.

Они бывали в театрах. Спектакли были приличные, но с акорскими не сравнить. И еще на скачках – это было куда увлекательнее. Они видели, как принцу-регенту салютует его личный полк «Десятые гусары». Гусары во всем своем великолепии прошли парадным шагом по площади. Брата и сестру Хоукфорт приглашали все и всюду, но они все же умудрились несколько вечеров провести дома. Тогда Алекс с Ройсом засиживались допоздна, и Джоанна засыпала под аккомпанемент их низких голосов, свернувшись клубочком на больших качелях с атласными подушками на сиденье, стоявших возле клумбы.

Августовские вечера стали длиннее. Люди, напавшие на Алекса, больше не появлялись, но Джоанна знала, что и Алекс, и ее брат постоянно начеку. Они договорились, что Джоанна будет покидать дом только в сопровождении одного из них или их обоих сразу.

– Насколько я помню, – сказала Джоанна, когда они как-то раз возвращались вечером из павильона принца, – напали на Алекса, а не на меня. Но он приходит и уходит, когда ему вздумается, а я уже начинаю чувствовать себя одной из восточных женщин, которых мужья прячут за каменными стенами.

– Они их не прячут, а принуждают носить паранджу, – заметил Ройс. – Чтобы никто не видел их лиц.

– Кстати, это не так уж плохо, – пробормотал Даркурт. Заметив, какой взгляд бросила на него Джоанна, Алекс рассмеялся, но уже через мгновение его лицо обрело серьезное выражение. – Наши с Ройсом люди обыскали весь Брайтон и его окрестности в поисках акорцев, но никого не нашли.

– Может, они передумали? – предположила Джоанна. Мужчины переглянулись.

– Может быть, – неуверенно вымолвил Даркурт.

Прошло еще несколько дней. Званые вечера теперь начинались раньше и продолжались дольше. Все уставали, и обитатели Брайтона стали напоминать перевозбужденного ребенка, который то хохочет, то капризничает. Но в середине месяца общество всколыхнулось и стало готовиться к самому главному событию сезона – дню рождения принца-регента.

– Не понимаю, почему они такой шум поднимают, – сказал принц, глаза которого горели от радостного предвкушения веселья. – И все же это очень мило с их стороны.

Никому и в голову не приходило манкировать праздник, да это было и невозможно. Джоанна, при всей ее нелюбви к светским удовольствиям, была такого же мнения. Все в Брайтоне теперь были в восторге от принца-регента. Временами и Джоанне он казался довольно милым. Но в то раннее утро великого дня, когда Джоанна неохотно поднялась с постели, она была иного мнения.

– Давно пора вставать в нормальное время, – проворчала Малридж, распахивая жалюзи, не пропускавшие в комнату свежий морской ветерок.

Прикрывая руками глаза от яркого солнечного света, Джоанна простонала:

– Не стоило и вовсе ложиться, как предлагал Ройс. Ну почему они так рано назначили этот свой морской бой?

Малридж покачала головой.

– Может, чтобы оставить время на остальную дурь? – предположила она. – В жизни не слыхивала о таком! Чтобы взрослый человек вел себя подобным образом…

Ройс с Алексом уже спустились в гостиную и подкреплялись чаем. Джоанна знала, что накануне они легли очень поздно, но это никак не отразилось на их лицах. Однако оба явно были чем-то обеспокоены. И все же Алекс выглядел великолепно. Подобрать иное слово Джоанна не могла. Как же это было трудно – находиться в его обществе и не сгорать от желания. Впрочем, Джоанна хотела быть с Алексом, даже просто думая о нем. И несколько тайных поцелуев, которыми они успели обменяться в последние дни, лишь распаляли ее страсть.