Вдали от того места, где я стоял, вздымались холодные скалы, образуя причудливую террасу, окруженную гранитными бастионами. Там окутанные туманом, скованные холодом горные пики, словно черные айсберги, вздымались в небо, затянутое пеленой туч. Именно там я узрел источник этого пения, и волосы зашевелились у меня на голове.

Я видел тени мертвых, которые то плыли, как клочья тумана, то замирали, полускрытые темными скалами террасы. Я знал, что это мертвецы, поскольку среди них я видел непрерывно жестикулирующего Ника‑карлика, телепата Майка Шендона, который едва не поверг в прах мою империю – человека, которого я убил своими собственными руками. Среди них был и мой заклятый враг Данго‑Нож и Корткор Боджис – человек с компьютером вместо мозгов. Была и Леди Карль с Алгола, которую я любил и ненавидел.

И тогда я воззвал к ней. К той, к кому, надеюсь, я имел еще право воззвать.

И грянул гром. Небеса засверкали ярче, чем озеро кипящей ртути. На мгновение я увидел ее там, среди водных просторов, в самом сердце черного острова. Кати была вся в белом, наши глаза встретились и ее уста успели произнести лишь одно‑единственное слово – мое имя! И тут же оглушительный раскат грома вновь перекрыл все остальные звуки, кромешная тьма опустилась на остров, погрузив во мрак одинокую фигуру у подножия утеса. Кажется, это был я сам.

Очнувшись, я долго не мог сообразить, что бы все это могло означать. Так, лишь самые смутные догадки. И сколько я не ломал голову над этим, но так и не смог ни черта понять.

Когда‑то, давным‑давно, я создал Остров Мертвых, почти совсем как у Беклина. Тогда он мне понадобился, чтобы удовлетворить всех тех бесчисленных призраков, что поселились в моей голове и бесновались там в бесконечном танце. Это было нелегким делом, особенно, если учесть, что мыслю я, в основном, на уровне дешевых иллюстраций. Так вот, всякий раз, когда я думаю о смерти, а это случается довольно часто, два видения возникают в моей голове.

Первое – это Долина Теней – большое мрачное ущелье, что начинается меж двух серых скал. Оно заросло зеленовато‑серой травой, и чем дальше скользит по ней взор, тем гуще тени, пока не разверзнется перед вами абсолютная тьма межзвездного пространства. Точнее, беззвездного, потому, что здесь нет ничего – ни звезд, ни комет, ни метеоров, ничего!

Второе – безумная картина Беклина «Остров Мертвых». То место, которое я только что видел во сне.

Причем, Остров Мертвых представляется мне более зловещим и мрачным. Долина Теней содержит хоть какой‑то намек на умиротворенность. Наверное, из‑за того, что я не создавал Долину, не проливал свой пот, над каждым нюансом ландшафта, выверяя каждую ноту его эмоционального звучания. Но зато в самом сердце планеты, которая могла бы стать вторым Эдемом, много лет тому назад я воздвиг Остров Мертвых, и он настолько врезался в мое сознание, что я не мог ни на мгновение забыть о нем все это время. Более того, я сам стал частью меня самого. И сейчас эта часть моего «Я» взывала ко мне единственным доступным для нее способом – отвечая на мои молитвы. Это было предупреждением, я чувствовал это. И в то же время Остров был своего рода знамением, смысл которого со временем, быть может, откроется мне.

Хотя, эти чертовы знамения могут также хорошо запутать человека, как и указать ему на что‑то.

Но там, во мраке моих видений, была Кати. Она видела меня. И, значит, есть еще надежда…

Я включил экран и стал рассматривать спирали света, закручивающиеся как по часовой стрелке, так и против нее, вокруг невидимой точки, лежащей прямо по курсу. Это были звезды, но только видел я их сейчас, как бы изнутри пространства. Пока я висел таким образом, и вселенная проплывала мимо меня, я чувствовал, как вспыхнул жир, заполнивший мою душу, как внутренний огонь выжигал пласты десятилетий.