— Присаживайся, — предложил, скаля гнилые зубы, старший. — Гостем будешь. Мы как ждали, деликатесов с запасом наготовили. Угощайся.

Глубинные демоны знают, за кого его приняли, но явно не за полицейского и не за оборотня. О первом он решил пока умолчать, но от демонстрации клыков не удержался: уселся прямо на землю, снял с костра зарумянившуюся тушку и с аппетитом в нее вгрызся.

А что? Суслики вполне съедобны. А огонь — отличное средство дезинфекции, и уже не коробит от мысли, что бродяги обдирали зверьков грязными руками. После войны Фаулер вообще стал крайне неприхотлив в еде.

— Нормально, — сказал, пережевав мясо прямо с мелкими, хрустящими на зубах косточками. — Жаль, кетчупа нет.

Бродяги задрожали так, что земля завибрировала. Кто из них пролепетал испуганное «бер!», лейтенант не понял. Но точно не старший.

Тот первым оправился от накатившего страха и покачал головой:

— Нет, не бер. Не бер… Медведи, они не такие. Видал однажды…

Фаулер тоже видал. Северяне, что беры, что вольфы, отличались от морских псов. Во-первых, тем, что к морю никакого отношения не имели. Материковых оборотней взрастили горы, чьи пики хоть и не так, как острова, но тоже копили в себе магическую энергию. Холодный горный край суров и опасен, и дети его были такими же. Дикими, даже если родились и жизнь прожили в столице, и дикость эта проявлялась у них во всем, от внешности до повадок.

— Пес это, — осторожно, еще боясь ошибиться, вывел старший. — Водяной пес. Морской. Таких еще водолазами зовут… Да?

Фаулер неопределенно пожал плечами.

— Точно, пес, — осмелел бродяга. — В позапрошлую эпоху, рассказывают, вышли морские псы на острова. Лохматые, здоровенные… Но смирные…

— Мирные, — поправил лейтенант.

— Мирные, да… Жить стали рядом с людьми. Помогать им. Сети с рыбаками тянули. Тяжести по суше… За детьми глядели. Любят они детей…

«Жареных», — закончил про себя Фаулер, глядя на тушки над костром и одновременно с тем вспоминая молодняк с мола.

— Прижились рядом с людьми, — продолжал рассказчик. — Так прижились, что сами людьми стали… Хоть и не совсем. Луна приливы будит и псов домой зовет… В море… Говорят, если вернется пес в глубины, на берег не выйдет уже… Особенно если его перед тем по башке тюкнуть и камень потяжелее к ногам примотать…

— Интересный ты сказочник, — хмыкнул Фаулер. На «тюкнуть и камень к ногам» он не обиделся. Просто старик дал понять своим товарищам, что перед ними не мистический монстр, а такой же смертный, как они. Почти такой же. — Может, еще истории знаешь? Про острова? Про этот, например? Желательно из недавнего что-нибудь, древние сказки я и сам тебе расскажу.

— Из недавнего? — усмехнулся бродяга. — Есть такие. Только в горле пересохло, говорить тяжело.

— Ты водички попей, — посоветовал лейтенант. — А если хочешь, отвезу в одно местечко, там к воде еще хлеб прилагается, постная похлебка, бобы и картошка… Мяса только не дают. — Он помахал оставшейся половинкой суслика. — Зато выкупают, побреют, одежду чистую выдадут.

— Честно отвезешь? — прищурил закисшие глаза бездомный.

Фаулер вынул из кармана значок со звездой.

— Если очень надо, пару дней отдыха организую.

— Неделю!

— Три дня.