Глубина здесь составляла чуть больше полуметра. Лежа животом на мелких шлифованных камнях, Забродов бросил взгляд вперед, в щель между валунами, как в амбразуру. Горный склон у берега по-прежнему оставался слишком отвесным, но впереди, примерно в километре, на нем проступало несколько глубоких морщин – расщелин. Там можно было выкарабкаться незаметно, не чувствуя себя мухой на оконном стекле. От Вероники потребуется только уцепиться за шею.

– Ой, что это? – храбрившаяся до сих пор, она вдруг испуганно дернула ногой от скользкого прикосновения.

Забродов разглядел нечто черное, колеблющееся. Неужели мешок с бабками унесло течением ,от острова, чтобы услужливо вынести к берегу именно здесь? Нет, такое бывает только в кино и телешоу.

Черную объемистую штуковину покружило несколько раз на месте и понесло было дальше.

Вытянув руку, Забродов успел ухватить ее, удержать. Так и есть – мешок, доставленный на остров по требованию Игоря.

– Узнаешь? Может, съемки еще не кончились: где-то тут за камнями засел оператор, и Фалько дает указания, как доснять «хэппи энд».

– С ума сойти. Чудо какое-то. Только доллары, наверное, подмокли.

– Не должны были. Наш общий друг все надежно заклеил своим скотчем.

– Давай заглянем. Вдруг судьба нас решила за все вознаградить, выдала приз на двоих?

Будь его воля, Забродов распределил бы сумму между семьями тех, кто погиб на острове – Зины и двух спецназовцев. Остаток пожертвовал бы хранилищу редких рукописей в Питере. В сыром тамошнем воздухе нужен особый температурный режим, иначе драгоценные манускрипты сожрет грибок.

Но всякая легкая добыча, которая сама лезла в руки, вызывала у него большие сомнения, как слишком красивый гриб, растущий на виду.

– Мы ведь не бросим, в любом случае заберем.

– Может, и бросим.

– Ну это слишком уж круто, даже для тебя.

– Будь спокойна, там липа. Потому и доллары привезли для съемок, что фальшивых рублей в таком количестве не нашли.

Разорвав черный полиэтилен, Забродов наугад достал пачку. Света не хватало, но ему достаточно было потереть купюру между пальцами, ощутить фактуру поверхности.

– Так и есть. Грубая работа.

Он оттолкнул мешок, пустив его дальше по течению.

– Погоди… Зачем было спешить?

– Только резаной бумаги я еще с собой не таскал по тайге. Видно, выпросила компания по милицейским каналам – фальшивые доллары в Москве каждый месяц изымают. Эти свое уже отработали как вещдоки, но еще не уничтожены. Иначе не скинули бы запросто такую сумму здесь, у черта на куличках.

– Так они, по-твоему, собирались вручить победителю фальшивки?

– Зачем? Это уже уголовщина. Кинуть можно по-другому, цивилизованно.

Не веря до конца в возможность столь быстрой экспертизы, Вероника огорченно провожала глазами темный предмет с колеблющимися очертаниями. Скоро он безвозвратно исчез из виду – в разорванный мешок хлынула вода и утащила на дно цепкими длинными пальцами.

Чумазые, прокопченные дымом, они возбужденно жестикулировали, говорили без умолку. Последняя вспышка нездоровой, на пределе нервного срыва, бодрости, перед тем как вырубиться беспробудным сном не меньше чем на сутки.

Костя Воробей доказывал, что конкурс необходимо продолжать. Не для того они столько вытерпели, чтобы теперь возвращаться восвояси ни с чем.

– Как это ни с чем? Надо внимательно изучить договор, рассмотреть под микроскопом, – Струмилин на всякий случай ладонью прикрывал от ветра щеку. – Там можно найти зацепку, чтобы добиваться компенсации.

– Дадут они тебе компенсацию. Догонят и еще раз дадут, – уверенно пообещал Леша Барабанов.