– Куда ты делся? Тут Костя такое отмочил.

Разыгрывать пьяного, обкуренного и уколовшегося Забродов умел в совершенстве, но сейчас уловка не сработала.

– Тут оператор есть, снимет тебя в лучшем виде. Потом на «Оскара» подадим заявку, на лучшую мужскую роль.

Сквозь еловые ветки Забродов различил врага. Один короткоствольный автомат Игорь держал в руке, второй висел на ремне, на левом плече. Три человека стояли на коленях – Фалько, бородатый оператор и Света в купальнике, с мокрыми волосами. Именно к ее затылку было приставлено дуло.

Эх, если б Забродов мог сейчас оказаться на месте одного из этих двух коленопреклоненных мужиков! Даже отсюда, с расстояния в десяток метров, он бы закопал этого подонка, если бы тот не держал палец на спусковом крючке.

– Возьми, – свободной левой рукой Ладейников бросил наручники. – Защелкнешь или скажешь – не умею?

Забродов поймал короткую змеистую цепь с двумя стальными браслетами, фирменные наручники, такие ни одна ножовка не возьмет. Разве только автогеном резать.

Взглядом отслеживал все: ствол автомата, три съежившиеся фигуры, стойку Ладейникова, его указательный палец. Другой, безымянный палец с кольцом. Оно появилось только сейчас – то самое, о котором говорил Женя Куликов. Похоже, у Ладейникова свой ритуал – прежде чем убить, он каждый раз надевает кольцо.

Черт с ним, с ритуалом. Если бы Света смогла сейчас понять условный знак, смогла бы дернуть голову в сторону одновременно с твоим броском вперед. Но она упрямо смотрит в землю… Не окликать же: Света, смотри сюда.

– Давай живее. Ты и так мне уже поломал удовольствие.

Можно не "сомневаться, выстрелит. Зубы ему не заговоришь. Угрозами или обещаниями тоже не проймешь.

Забродов защелкнул наручники. И в наручниках можно совладать с врагом, пусть бы только палец убрал со спускового крючка.

Но Игорь неплохо представлял себе способности этого человека, которому перевалило уже за сорок.

– Вот еще, – в воздухе мелькнула очередная «посылка».

Ножные кандалы. Это уже хуже. Скованному по рукам и ногам в самом деле нечего ловить.

– Сильно же ты боишься.

– Не сильнее, чем требуется. Я ведь следил за мистером Фалько, знал, что он поедет нанимать крупного спеца. Не поленился, еще в Москве навел о тебе справки. Ты слушай, но не отвлекайся. Время пошло.

– Ну выполню я еще одно твое пожелание.

А людям от этого станет легче?

– Это не пожелание, а приказ.

Наручники не помешали Забродову просунуть ноги в кандалы.

– Защелкни как следует. За кого ты меня держишь?

– Убери ты ствол, наконец. Терпеть не могу, когда женщине целят в затылок.

– А ты в самом деле силен. Рифату бы такой лепешки хватило, чтобы на трое суток улететь.

Пошли теперь к ребятам. Говоришь, Костя там что-то отмочил?

Все пятеро передвигались медленно – скованный ножными кандалами человек в черной майке-безрукавке мог идти только короткими шагами. Игорь никуда не спешил, никого не подгонял.

Обратился к оператору:

– Выше голову. Мы с тобой будем лучшими друзьями.

Илья кивнул, стараясь унять подбородок, мелко дрожащий вместе с бородой. Он больше всего боялся, что кто-нибудь вздумает бежать в надежде спастись вплавь. Тогда этот чокнутый наверняка откроет пальбу. Стреляя из автомата, водят дулом туда-сюда и запросто можно схлопотать шальную пулю.

Тем временем капля холодного пота набухла на переносице Фалько и стекла в угол глаза. Он не только боялся вытереть глаз пальцем, но даже лишний раз моргнуть не хотел – вдруг маньяк сочтет этот условным знаком.