— Разве извещения на телефон не приходят? — спросил Артем.

— Телефоны санитарам не полагаются. Мы их сдаем.

— Шутишь?

— У нас на острове шутить не принято, — сказал Марат. — Серьезная работа для серьезных мужчин. Воевал?

— С чего ты взял? — насторожился Артем.

— Пальчики порохом припорошены. Так боевиков вычисляют.

— Я не боевик. Я Родину защищал.

— А боевики что, по-твоему, защищают? Задницы свои?

Подчиняясь рукам Марата, моторка перешла на бесшумный ход и, постепенно замедляясь, поплыла к причалу. Там их поджидал мужчина в зеленой медицинской униформе, почти сливающейся с травой и листвой.

— Тебе такую же форму выдадут, — посулил Марат. — Это Бесогон, Пашка Бессонов. Будет тебя натаскивать. Болевые приемы знаешь?

— Против пациентов?

— Они хоть и пациенты, но все равно психи, между нами, девочками, говоря. Такие экземпляры попадаются, мама не горюй.

— Буйные?

— А кто тут не буйный? Ты, может? Поглядим на тебя через месяцок, когда шарики за ролики заходить начнут.

Сделав такое многообещающее заявление, Марат выбрался из лодки и передал цепь Бесогону, который тотчас обмотал ее вокруг железного поручня и защелкнул внушительным замком, а связку ключей отправил в карман, застегивающийся на молнию. Высаживаясь, Артем обратил внимание, что причал сделан из сварных стальных листов и соседствует с ангаром, предназначенным — как нетрудно было догадаться — для хранения прочих плавсредств. После этого стало ясно, что в самоволку с острова точно не выберешься.

«Вот и хорошо, — решил Артем. — Когда вернусь на большую землю, там все забудется, и война, и взрыв на стоянке. Или, в крайнем случае, новая война начнется, которая все спишет».

— Павел, — представился Бесогон, протягивая руку.

Артем подал ему свою и тотчас пожалел об этом. Бесогон, надо полагать, тоже специализировался на выдавливании соков из твердых овощей и фруктов. Многострадальная ладонь Артема словно в железные тиски попала. Пришлось резко шагнуть вперед, вынуждая Бесогона отступить, и, пользуясь его секундным замешательством, выдергивать руку до того, как она не превратилась в кожаный мешочек, набитый кровавым фаршем и костной мукой.

— Могешь, — довольно заулыбался Бесогон. — Как тебе мой прикид? Похож я на хирурга?

Он развел руки, предлагая полюбоваться своей зеленой курткой с накладными карманами, снабженными застежками-молниями». Круглая шапочка чудом держалась на его макушке, а штаны едва доходили до щиколоток. Он был гораздо выше Артема, превосходил его шириной плеч и весил под сто килограмм.

— Нет, не похож, — сказал Артем. — Я таких шкафов в десантуре видал.

— Воевал?

Вопрос был задан с той же интонацией, которая раньше прозвучала в голосе Марата.

— Видел, как воюют, — уклончиво ответил Артем. — Издали.

— Ну и молодец.

Больше к этой теме не возвращались. Новые знакомые повели Артема к монастырской стене, в штукатурке там и сям проступала кирпичная кладка. Шпиль и купол, видные снаружи, были обшиты не позолоченными, а самыми обычными листами нержавейки. По верху стены была вьющаяся спиралью проволока с острыми лезвиями. На углах торчали мачты с прожекторами, а, приблизившись к воротам, Артем заметил камеру видеонаблюдения.

— Сурово тут у вас, — оценил он.

— Не то слово, — поддакнул Марат и нажал кнопку электрического звонка на калитке, врезанной в сводчатые ворота.