Животное уперлось лапами в землю и застыло, готовясь к прыжку. Женщины осторожно попятились.

— Она не пойдет за нами, — заверила Эбби. — Просто защищает свое логово.

Потом они долго шли по проходам, пробивались через густую паутину, наступали на старые кости, пока не обнаружили проход, явно проделанный людьми с помощью каких-то орудий. Эбби вспомнила, что в тридцатых годах здесь что-то добывали. Потолок еще поддерживали трухлявые столбы.

Когда они услышали какой-то звук, то решили, что койотиха все же пошла за ними. Но их обнаружил другой пустынный хищник.

Фоллон.

— Я слышу шум ветра! — воскликнула Ванесса. — Должно быть, выход совсем рядом.

— Кажется, буря улеглась, — сказал Джек.

— Что это там впереди? Похоже на… О боже!

Фоллон навел на них пистолет.

— Франческа, иди сюда.

Но Франческа всю жизнь прожила с чувством вины за смерть матери. Сейчас ей представился шанс все изменить.

— Нет. Я не позволю тебе сделать это.

— Ты меня слышала? Иди сюда, — сурово сказал Фоллон, прицеливаясь в Эбби.

А затем послышался окрик:

— Бросай оружие! — Джек Бернс стоял, расставив ноги и держа табельный пистолет обеими руками.

Фоллон стремительно повернулся и выстрелил. Пуля попала в гнилой столб и расщепила его. Потолок тут же дал трещину. Эбби схватила Франческу за руку и побежала к Джеку. Услышав угрожающий треск и оглушительный грохот, они инстинктивно прикрыли головы. Когда пыль осела, стало ясно, что тоннель завален камнями. Фоллон был замурован с той стороны.

Эбби упала в объятия Джека.

— Слава богу, с тобой все в порядке, — сказал Бернс и перевел дух.

— Джек, мы должны помочь Фоллону. Там нет другого выхода.

Но Зеб схватил Ванессу за руку.

— Потолок сейчас рухнет! Быстрее! Сюда!

Фоллон яростно разгребал песок и камни, отрезавшие его от мира и замуровавшие в маленькой нише. Разгребал, пока из-под ногтей не пошла кровь. Здесь было жарко; он задыхался. Майкл снял с себя пиджак и отбросил его в сторону. Когда в воздухе повисло густое облако пыли, Фоллону послышался голос матери. Но это было невозможно. Вчера ему позвонили из Майами и доложили, что задание выполнено. Как это сделали? Отравили? Или задушили подушкой? Знала ли Люси, что ее приказал убить собственный сын?

Песок сыпался с потолка, а Фоллон вспоминал Рокко Гусмана, закопанного по шею и побагровевшего. Он думал о множестве других могил, разбросанных в пустыне вокруг Лас-Вегаса.

И об одной маленькой. В которой лежал мертвый ребенок Гаянэ, зарытый за дешевым мотелем на 91-м шоссе.

Он схватил фонарь, направил луч на кучу камней, пытаясь определить, где следует рыть, и вдруг увидел какой-то белый предмет, лежавший на полу. Это был конверт, который он нашел на пассажирском сиденье «сессны». Майкл совсем забыл о нем.

Фоллон разорвал конверт и при тусклом свете фонаря рассмотрел его содержимое. Там лежали свидетельство о смерти, игральная фишка ценой в тысячу долларов и письмо.

То были последние слова Люси Фоллон, продиктованные медсестре три месяца назад:

«Дорогой сынок, я уже старая и долго не проживу. Священник слышал мою исповедь. Я готова предстать перед Господом. Эту фишку я получила в ту ночь, когда зачала тебя.