|
Доктор Хатч вырулил с площади и направился на юг, к шоссе 1А и Массачусетсу. Ехал неторопливо, наслаждаясь солёным воздухом да играми солнца и теней на лице, под старыми дубами на обочинах тихих улиц. Машина подъехала к почте Стормхавэна и через поребрик свернула на тротуар. Там, покачиваясь на последнем брёвнышке белого частокола, поджидала Изобель Бонтьер. На ней были надеты тоненькая кожаная курточка и короткая юбка цвета слоновой кости. Рядом, прямо на тротуаре, валялся необъятный вещмешок. Она повернулась к Малину, выставила большой палец и закинула ногу на ногу, попутно открывая взору длинную ногу. – Ca va,[57] моряк? – крикнула она. – У меня – полный порядок. Но на твоём месте я вёл бы себя осторожнее, – ответил Хатч и кивнул на её загорелые бёдра. – Распутниц здесь ещё сжигают время от времени, знаешь ли. Бонтьер громко расхохоталась. – Пусть только попробуют! Здешние градоначальники все жирные, до последнего. Им меня ни в жизнь не догнать. Даже если я на вот таких каблуках. Она поднялась и направилась к нему. Склонившись, опустила локоть на окошко со стороны пассажира. – Что тебя задержало? – Ругай за это Дорис, риэлтершу. Она так хотела насладиться последними минутами трудной сделки, над которой пришлось столько поработать! – Впрочем неважно, – заметила Бонтьер, делая вид, что дуется. – Я всё равно была занята. Очень. Пыталась решить, что делать с моей долей сокровищ. Хатч улыбнулся: оба знали, что с острова так ничего и не достали, и что сокровище не смогут поднять никогда-никогда. Бонтьер экстравагантно вздохнула. – Короче – ты, наконец, готов увезти меня из этого ville horrible[58]? Жду не дождусь шума, грязи, попрошаек, ежедневных газет и Гарвард-Сквэйр… – Запрыгивай, – ответил Хатч, протягивая руку и открывая дверцу. Но та даже не подумала убрать лицо из открытого окошка, а насмешливо уставилась на него. – Ты позволишь пригласить тебя на ужин, правда? – Конечно. – И я, наконец, узнаю, как вы, американские доктора, желаете юным леди спокойной ночи? Хатч ухмыльнулся. – Мне казалось, мы в прошлый раз это уже выяснили. – Э, нет – на этот раз вечер будет другим. Мы проведём его не в Стормхавэне. И на этот раз я за него плачу! Она с улыбкой залезла в рукав блузки и выудила массивный золотой дублон. Хатч с изумлением уставился на громадную монету, закрывшую собой всю ладошку. – Господи, где ж ты его взяла? Улыбка на лице Изобель стала ещё шире. – В твоём же медицинском офисе, naturellement. Нашла, когда рылась в поисках дозиметра. Первое – и последнее – сокровище острова Рэгид. – Отдай мне. – Desole,[59] дружок, – рассмеялась Бонтьер, не давая ему прикоснуться к монете. – Кто нашёл, тот и взял. Не забывай – я первая её откопала. Но ты не волнуйся: на неё мы с тобой поужинаем ещё много-много раз. Археолог закинула свой мешок на заднее сиденье, а потом снова наклонилась к нему. – А теперь, к вопросу о сегодняшнем вечере. Выбор за тобой – орлы или решки? Она подбросила в воздух тяжёлую монету. На лету та поймала солнечные лучи и ярко отразила на окна почты. – Орёл или решка, – поправил Хатч. – Нет, – ответила Бонтьер, прихлопнув дублон. |
