Еще много раз они любили друг друга в ту ночь, наслаждаясь страстью, которую сдерживали так долго, и открывая все тайны друг друга глазами, руками и губами с такой нежностью и трепетом, на какую способны лишь любовники при первом свидании.

— Как быстро меняется твоя жизнь! — прошептала ему Диена. — Ты был пастухом, воином, моряком, сопровождал караван, а теперь стал кем-то вроде короля… Возможно, даже больше, чем королем! Ты так торопишься… А теперь словно желаешь насытиться любовью на всю оставшуюся жизнь.

С улыбкой Гейл погладил ее все еще влажные волосы.

— А ты отнюдь не показалась мне неопытной и робкой, — промолвил он.

Диена, опершись скрещенными руками на его грудь, положила подбородок на ладони.

— Я не в силах просто покорно ждать, не пытаясь изменить судьбу. Когда меня захватили в плен, я была уверена, что скоро умру. Когда стала рабыней, я сама молила о гибели. Я приняла бы любую смерть, если бы совсем лишилась надежды на спасение, вот почему я сбежала… И повстречалась с тобой. Иначе я погибла бы в этих горах — пусть даже и обретя свободу. Однако, ты отыскал меня и вернул веру в жизнь и надежду. Так какой же смысл ждать еще дольше?

Встав на колени, Диена склонилась над Гейлом, упираясь ладонями в бедра. Грудь ее слегка подрагивала, а соски, сделавшись мягкими, в полумраке казались просто розовыми пятнышками.

— Я понимаю, что ты не похож на других мужчин. Ты будешь часто покидать меня. Мы не сможем жить обычной жизнью, когда муж охотится в лесу, а затем возвращается к жене, что работала в поле. Поэтому я готова принадлежать тебе целиком и без остатка все то время, что ты остаешься со мной.

При свете луны они отправились обратно в деревню. Диена полюбопытствовала, что за слова произнес ее спутник, когда взошло ночное светило, и Гейл рассказал ей об обычае шессинов просить у луны прощения. В свою очередь она поведала Гейлу о верованиях своего народа. Матва верили, что между землей и луной в далеком прошлом произошла великая битва, в которой земля одержала победу, поразив луну огненными стрелами. Но матва считали, что именно луна начала сражение первой, и потому нет никакого смысла просить ее о прощении.

Гейл подробно рассказал ей о том, как прошла встреча эмси и матва и о достигнутых успехах, однако его подруга не могла принять это с безоговорочной радостью.

— Мне кажется, что все получилось слишком легко, — Диена покачала головой. — Я не сомневаюсь, что все эти люди искренно восхищаются тобой, и хорошо, что Нарайя сумел подготовить прочих Говорящих с Духами. Но вожди слишком ревностно охраняют свою власть. Ты был прав, когда пообещал не вмешиваться в их дела, но, боюсь, этого окажется недостаточно.

— Я тоже думал об этом, — подтвердил Гейл. — Ведь я не так наивен, чтобы полагать, будто восторженная встреча и сытная пирушка вмиг способны объединить два извечно враждующих народа и сделать меня их вождем.

Диена погрузилась в раздумья.

— Тебе следует собрать на совет старейшин всех племен, чтобы они провозгласили тебя военным вождем. Прочих дел тебе пока не следует касаться. Оставь их вождям, и всегда спрашивай у них совета по тем заботам, что напрямую не относятся к воинскому искусству. Пусть они думают, что ты настолько занят подготовкой войска, что тебе просто не хватает времени ни для каких иных занятий.

Гейл в изумлении уставился на свою спутницу.

— Кажется, теперь я понимаю, кто станет моим первым советчиком!

— И я рада, что ты понимаешь это. Ты можешь безоговорочно доверять мне, Гейл.