— Я как-то об этом не подумала, — сконфуженно пролепетала она.

— Потому что ты откликалась на все исключительно сердцем, вместо того чтобы смотреть на вещи с деловой точки зрения. — Казалось, его взгляд пронизывал ее насквозь. — Ты не хочешь покидать Алаву, Кэт?

— Не хочу.

Кевин бросил обглоданную куриную ножку обратно на тарелку и подошел к Кэтрин.

— Ты боишься уехать.

— И что из этого?

Она действительно всегда боялась большого мира.

— Чего же именно ты боишься — переезда как такового, или необходимости выполнять свои обязанности? И супружеские тоже?

Крыть было нечем, и оба это прекрасно понимали. Разумеется, от него можно уйти. В конце концов, она совсем не та женщина, которую он взял в жены, да и он во многом оставался для нее совершенно чужим. Но Кэт любила его…

— Как, по-твоему, я должна выполнять свой долг?

Напряженность в лице Кевина разом ослабла, как будто долго ожидаемый соперник так и не явился на дуэль.

— Я считаю, что тебе необходимо на время оставить руководство гостиницей и уехать со мной. Меня заждались дела, а тебе будет полезно на время сменить обстановку.

Кэтрин, не отрываясь, смотрела ему в глаза.

— Я… Я не могу покинуть Алаву сейчас. Ты же знаешь, ожидается приезд большой группы гостей, я буду нужна.

На его скулах заиграли желваки.

— А то, что ты нужна мне, не имеет значения?

Кэтрин не была уверена в том, что ему был нужен кто бы то ни было, кроме себя самого, но что ответить на его вопрос, не знала. Без сомнения, он был ей дорог, однако их брак без ясной перспективы оставался слишком шаткой опорой. Пока было только желание. И все же она его любила. Сердцем Кэти чувствовала, что способ разрешения проблем, доставшихся им в наследство от прошлого, равно как и путь к будущему, безусловно, существовал, хотя и не поддавался ясной формулировке. И они должны были найти этот способ. К тому же, даже если бы Стоуном и на самом деле руководили лишь меркантильные соображения, Кэтрин не хотела раздражать его отказом.

Пока она мучительно собиралась с ответом, Кевин направился к столу.

— По-моему, молчание ничем не хуже других ответов, — заметил он, беря еще кусок цыпленка. — Спасибо за обед, но к чему такая забота? Это явно не в твоем характере.

— Послушай, — возмутилась она. — Это ведь не я прибыла сюда с секретной миссией, а ты! Я рассказала тебе все, что могла вспомнить и…

— Оставь это, Кэт! Почему бы тебе не пойти поискать еще кого-нибудь на этом острове, кто изнемогает без твоей заботы и внимания? С меня на сегодня достаточно.

Уязвленная этой несправедливостью, Кэт направилась к выходу. Волна сумбурных чувств захлестнула ее. Обернувшись, она через плечо посмотрела на Стоуна. Лицо его, потемневшее от щетины, выглядело утомленным и помятым, а когда их взгляды встретились, в глазах мужа мелькнула затаенная боль. Кэтрин пыталась убедить себя, что ответственность за все лежит только на Стоуне. Но откуда у нее самой это чувство вины?..

— Кэти?

— Да?

— Я собираюсь потолковать с твоим дядей завтра утром. Поскольку дело касается гостиницы, думаю, и тебе будет интересно послушать.

Кэтрин нахмурилась:

— Я с ним только что разговаривала, и он не сказал ничего путного.

Стоун поднял бровь.

— А он еще ничего и не знает.