Джереми прижимается лицом к моему уху, расслабляется и шепчет:

меня подскочить, а сердце бешено колотиться. Я не ставила его.

Я  вообще  не  помню,  когда  в  последний  раз  просыпалась  от  будильника.

Должно быть до моего плена.

Плен.  Я  оглядываюсь  в  комнате  и  нахожу  её  пустой,  думая  над  словом.

Интересный выбор после прошлой ночи.

Как  еще  я  могу  относиться  к  своей  жизни,  будучи  вырванной  из  Йеля?  Нет

подходящих  эвфемизмов.  Мне  не  нужны   эвфемизмы.  Они  подразумевают

страх. Они не отражают истинного смысла этого слова.

И  все  же..."плен"  -  неподходящее  слово.  Уже  нет.  Не  после  того,  как

Джереми  -  да,  Джереми,  не  Стоунхарт  -  будучи   агрессивным  и

доминирующим  стал  мягким  и  нежным  прошлой  ночью.  Это  произошло,

когда  никто  этого  не  ожидал,  когда  эмоции  вырвались  наружу.  Меня  по-

прежнему  одолевает  страх,  а  он  до  сих  пор  взволнован  из-за  встречи  с

Талией.

А  затем  мы  занялись  сексом...безумным,  умопомрачительным  сексом.  Я

думала это будет только ради его удовольствия, не давая ничего взамен.

Но  всё  было  не  так.  Агрессия  по-прежнему  присутствовала.  Это  был  своего

рода  выход  всех  наших  эмоций,  всех  желаний,  мыслей  и  страсти.  Но  секс

прошлой  ночью  имел  столько  смысла,  чего  я  никогда  не  ожидала.  Он

отличался от всего того, что было у нас раньше.

В прошлом секс со Стоунхартом мог быть жестким, быстрым и яростным. Он

делал со мной всё, что хотел. Согласно контракта он насиловал мое тело. Он

обращался со мной, как с пустым сосудом для своих извращенных фантазий.

Потом был секс с Джереми. В первый раз, когда это случилось (я не оценила

перемену),  он  взял  меня  за  руку  и  повел  к  себе  в  спальню.  Той  ночью,  в

самом  начале  моего  пребывания  с  ним,  он  был  мягким,  нежным,  и

заботливым.  Он  показал  мне  ту  сторону  себя,  которую  я  не  видела  в  нем

прежде. Сторона, о которой я и не подозревала, что у него есть, находясь в

ловушке в солярии.

Далее  секс  строился  исключительно  на  его  настроении.  Я  могла  заранее

предугадать,  какая  его  сторона  будет  превалировать  сегодня.  Я  могла

сказать  это  по  тому,  как  он  смотрел  на  меня,  от  того,  как  он  действовал  и

реагировал на мои действия и комментарии.

Вот тогда всё стало ясно. Да, моя жизнь была окружена тревогой о будущем,

о его намерениях, о том, что будет дальше. Но одно я знала точно. Если он

был  пьян,  зол  или  в  дурном  настроении,  я  занималась  сексом  со

Стоунхартом. Если он был спокоен, расслабен или беззаботен, я занималась

сексом с Джереми.