Мало было папе одних русских, чья империя расположилась на пятой части суши, так вдобавок к ним объявились и еще одни — сильные, дерзкие, не признающие никаких авторитетов, вооруженные ужасным оружием, и к тому же обеспеченные, как они сами говорят, покровительством Господа нашего Иисуса Христа. О том, что будет, если верно последнее утверждение, папе даже не хотелось думать. Тогда Римская католическая церковь должна будет пасть, как до нее пали утратившие Божье благословение учения Ария, павликиан, монофизитов и манихеев. Нет, с этим надо было что-то делать! Сдаваться без боя папа Пий не собирался.

Кроме понтифика, в кабинете присутствовал лишь кардинал Джованни Симеони, сидевший за потемневшим от времени письменным столом, согласно преданиям привезенным папой Григорием IX вместе со старым и весьма неудобным стулом из Авиньона в Рим в 1377 году. На этом древнем стуле, как и множество его предшественников, и восседал в данный момент верный секретарь папы Пия IX. Сейчас он с тревогой смотрел на папу — тот редко смеялся вслух, тем более без видимой причины, а смех его, похожий на карканье, мог быть и предвестником предсмертной агонии.

«Да, — подумал Пий, — Джованни есть что терять. Папой его не выберут, он слишком молод, а у нового понтифика, скорее всего, будут свои любимчики».

— Джованни, — сказал папа, улыбнувшись уголками губ, — не бойтесь, я пока еще не сошел с ума. Давайте начнем работу над энцикликом.

— Ваше святейшество, — склонил голову секретарь, — не утруждайте себя, я и сам могу написать эту буллу.

— Нет, мой друг, — покачал головой папа, — это, вероятно, будет моя последняя булла. Поэтому давайте я продиктую вам основные ее положения, а вы сделаете из них полновесную буллу и добавите подробности, какие вы сочтете нужным.

— Но, ваше святейшество, — возразил секретарь, — вам необходимо срочно показаться врачу…

— Дорогой мой Джованни, — грустно усмехнулся папа, — врачи — это люди, которые не пускают меня к моему Небесному Отцу, и к тому же они делают это весьма неумело. Давайте обойдемся без них. Так что приступим к делу. Начнем мы так: «Ради вящей славы Божией» — «Ad majorem gloriam divinam».

— Я готов, ваше святейшество, — кардинал Симеони взял в руки перо и начал писать.

— Итак, первый пункт, — задумчиво пожевав губами, произнес папа. — Некий русский схизматик по имени Виктор объявил себя Виктором Брюсом, потомком короля Эдуарда Брюса. Нет никаких доказательств, что он действительно является таковым. Действительно, откуда в этой еретической России могли появиться потомки благоверного короля? А он именно оттуда. Следовательно, он самозванец, поддерживаемый этими исчадьями ада, от рук которых погибли тысячи невинных католиков.

Пий подумал мельком, что, конечно, не такие уж польские повстанцы были и невинные — иезуиты, чьей тайной сети в русских Привислянских губерниях могла позавидовать любая разведка, негласно докладывали, что русские вели себя менее жестоко, нежели сами польские мятежники. И живописуемое поляками массовое убийство польских священников в Сибири — не более чем выдумки польских пропагандистов. Но тем не менее православные — самые старые и непримиримые враги Святого престола. Они уже восемьсот лет не признают над собой главенства и непогрешимость римских наместников святого Петра.

— Второе, — откашлявшись, продолжил диктовать папа Пий, — сей Виктор — православный схизматик, следовательно, он враг нашей святой матери Католической Церкви.