— Послушай, Король, настрой-ка на Москву, — попросил Эрик.

Все ждали наступления советских войск на центральном направлении: Варшава — Берлин. А его все не было.

— А где же ваше наступление? — требовательно спросил Эрик.

— А ты наберись терпения, — отрезал Кремлев. — Мы обещанного второго фронта три года ждали!..

В арденнской землянке из динамика «Филипса» зазвучал торжественноприподнятый, волнующий голос Юрия Левитана:

— Войска Второго и Третьего Украинского фронтов успешно завершили ликвидацию окруженной группировки противника в излучине Дуная, северо-западнее Будапешта и продолжали бои по ликвидации группировки противника, окруженной в Будапеште. К исходу дня советские войска освободили более трехсот кварталов в западной части города…

— Да, ваши умеют воевать! — не без ревнивого чувства сказал Эрик. — Начинаю думать, что лучше быть вашим союзником, чем противником.

А голос из динамика продолжал:

— В целях избежания излишнего кровопролития советское командование направило окруженному в Будапеште гарнизону противника ультиматум с предложением капитулировать. Немецко-фашистское командование расстреляло советских парламентеров капитана Иштвана Штеймса и капитана Остапенко…

После передачи московских известий Виктор незаметно уснул. Эрик бережно прикрыл его трофейным одеялом с вермахтовским орлом. Во сне при пляшущем свете плошек лицо разведчика казалось совсем мальчишеским.

…Для генерала Эйзенхауэра в Версале самым лучшим новогодним подарком был секретный доклад специальной научной группы профессора Гудсмита по кодовому названию «Альсос», пришедшей к выводу, что гитлеровцы не успеют создать атомную бомбу, над которой лихорадочно работали сами американцы. Об этом генерал немедленно известил президента Рузвельта, а Рузвельт передал заключение миссии «Альсос» премьеру Черчиллю.

Из прогноза шефа отдела «Иностранные армии Востока» генерала Р. Гелена от 31 декабря 1944 г.

ВЫВОДЫ ИЗ ОЦЕНКИ СОСТОЯНИЯ СИЛ ПРОТИВНИКА НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

«…Нет никакого сомнения в том, что период успехов русских на Восточном фронте закончится, если нам удастся перехватить инициативу, введя в бой 20–30 соединений в ходе операции, которую мы сами навяжем противнику и в которой мы будем располагать превосходством над русскими… Можно рассчитывать, что при таком ходе событий они, не увидев возможностей для развития успеха без значительных жертв с их стороны, при определенных условиях будут склонны к политическому разрешению конфликта…»

Истый гурман Кребс превзошел самого себя, готовя новогоднее меню и помогая повару раздобыть нужные продукты. Обед от начала до конца был составлен из блюд бельгийской кухни: льежский салат из зеленой фасоли, брюссельская капуста, брюссельский суп из сушеных шампиньонов, рыбные котлеты по-фламандски, камбала с картофелем, угорь с ракушником, гусь, свинина с бобами, жареная телятина со спаржей и телячьи почки с ягодами арденнского можжевельника, карбонады по-фламандски, приготовленные на пиве. На десерт — рисовая каша, посыпанная жженым коричневым сахаром, и фламандские вафли с ванильным соусом.

В хлопотах о столе генерал забывал о гестаповской угрозе.

Служба безопасности рейха, доведя до неизбежного безумия свое самоубийственное рвение, дошла до того, что в самые критические дни второго полугодия 1944-го за покушение на жизнь фюрера и верховного главнокомандующего было репрессировано пять тысяч верноподданных — фельдмаршалов, генералов и офицеров вермахта и других «золотых» и «серебряных фазанов», военных и невоенных. Вызывали на допросы и Кребса.

Террор, развязанный репрессивно-карательным аппаратом третьего рейха, обрушился и на штаб оккупационных войск Германии и Бельгии.