|
Спрос на них был так велик, что за первым массовым тиражом последовало еще несколько тиражей. В предисловии к этим воспоминаниям эсэсовского палача, с которым мне впервые пришлось встретиться на мосту через реку Снопоть в сентябре 1941 года (взорвав этот мост, мы задержали дивизию СС, рвавшуюся с Отто Скорцени в головном дозоре к Москве), сионист Ари Хашевия умиляется: «Подвиги Отто Скорцени, описанные в книге со слов автора, приобрели всемирную известность как во время второй мировой войны, так и в послевоенное время. Скорцени был немецким д'Артаньяном (?!), борцом, который ненавидит все отжившее, любит приключения, обладает мужеством и уверенностью в победе. Наши отряды особого назначения, подводно-диверсионные группы и воздушно-десантные подразделения пользуются этой книгой как инструкцией».
Думал ли СС-оберштурмфюрер Скорцени, что старость его скрасят щедрые гонорары сионистских издательств! Дитрих, Эйхман, Менгеле, наверное, не раз перевертывались в своих могилах. На протяжении всех послевоенных лет мировая пресса постоянно писала об этом прохвосте. С одной стороны, за этим вниманием к нему стояла журналистская бдительность: фашизм не пройдет. С другой, невольно раздувалась слава обер-диверсанта фюрера. В итоге шпион и диверсант получил грандиозную рекламу. О нем, вояке побежденной стороны, написано во много раз больше, чем о замечательных разведчиках-победителях. На Западе только специалисты знают Берзина, Кузнецова, Медведева, Орловского, Зорге, Радо, Заимова. Как журналист, я обязан сделать из этого парадокса все должные выводы…»
Из журналистского блокнота Виктора Кремлева 1 мая 1975 года «Скоро исполнится тридцать лет после великой нашей Победы «со слезами на глазах». «Зачем тратить деньги, усилия, нервы на преследование этих старичков — бывших военных преступников? — сказал Кремлеву корреспондент шпрингеровской газеты «Ди Вельт», аккредитованный в Москве. — В самое скорое время вопрос этот решится сам собой, биологически. Гессы и пайперы вымрут, как динозавры». Но ведь и сегодня живучий бельгийский квислинг Леон Дегрелль, закадычный дружок покойного Скорцени, стоит во главе реваншистского, фашистского «Черного интернационала» и организации «Новый порядок», где тон все еще задают эсэсовцы. Сборища их мало смахивают на геронтологические посиделки, потому что растет из года в год число неонацистов из молодежи. В заместителях у Дегрелля ходит небезызвестный Ральф Герен-Серак, экс-фюрер французского эсэсовского полка «Шарлемань», разбитого дивизией полковника Полосухина на Бородинском поле, бывший капитан ОАС…
14 ИЮЛЯ 1975 ГОДА
Только что узнал о «безвременной» смерти Скорцени. Он прожил 67 лет, этот эсэсовец под номером 29 579. Как и фюрер, он предпочел похороны викинга — его тело сожгли в мадридском крематории. На его сообщниках, присутствовавших на этой запоздалой церемонии, блистали кресты — просто железные и железные с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. Они салютовали по-нацистски и кричали «Хайль!». Еще один дохлый паук не означает, что погибла коричневая паутина. На мой век хватит борьбы с ней.
8 МАЯ 1976 ГОДА
Ничто с утра не предвещало в тот день начала целой цепи необыкновенных событий, которые потрясли в тот день сначала семью и друзей Поля Кашэ, затем весь городок Везуль и провинцию Франш-Конте, а затем и всю Францию, Бельгию, Италию, взбудоражили всю Европу и все континенты. В лавку скобяных товаров в Везуле, принадлежащую Полю Кашэ, заглянул иностранного вида господин лет шестидесяти. Слегка прихрамывая, подошел он к прилавку, скользнув небрежным взглядом по выставленным товарам. — Шесть метров железной проволоки сечением в пять миллиметров, — проговорил он с сильным немецким акцентом. |
