В вермахте все знали, что Рундштедт называет Моделя «хорошим, фельдфебелем». Но фюрер, увы, не соглашался с Рундштедтом.

За окном всхрапнул мотор. Дитрих подошел к окну, покрутил громадной лопатой-ладонью по запотевшему, слезящемуся стеклу. Так и есть: Модель прибыл в своем заиндевелом «кубельвагене». Не в генеральском «хорьхе», а в простом вездеходе с трехцветным металлическим штандартом на правом крыле. До чего плюгав! Почти такой же пигмей, как этот барон Хассо фон Мантейфель, командующий 5-й танковой, бывший жокей.

Модель, низкорослый, сухощавый, похожий по фигуре на подростка, выскочил из машины в куцем кожаном пальто, сбив на бок генеральскую фуражку с теплыми наушниками. Выглядел он значительно моложе своих пятидесяти четырех лет. Лицо лисье, невзрачное. Словно стеком, он похлопал на ходу фельдмаршальским жезлом по голенищу высокого мягкого сапога. Даже старые служаки, унтера из охраны, вытянувшись в струнку у крыльца, глазели на него с восторгом, обожанием и надеждой. Под козырьком — острые барсучьи глаза, утиный нос — казалось бы, что особенного! Но это — Модель, Модель!

На доклад к командующему группой армий Зепп Дитрих шел, насвистывая парадный «Бадонвейлер-марш». Этот марш, сочиненный командиром взвода музыкантов полка СС «Германия» Густавом Адольфом Бунге в честь сражения при Бадонвейлере во Франции баварского лейб-гвардии пехотного полка, был знаменит, как любимый марш фюрера и как официальный марш полка СС «Лейб-штандарт Адольф Гитлер» с 1933 года. Во славу этой дивизии радиостанции великогерманского рейха и покоренной Европы бесчисленное число раз передавали этот марш в мировой эфир. Нечто вагнеровское было в его звуках. Слышались в нем победные яростные крики, стоны жертв и неотвратимая поступь кованых сапог по выжженной земле.

Лишь об одном жалел неустрашимый Зепп Дитрих: что не подкрепился за завтраком солидной дозой шнапса. Его особенно угнетало сейчас то, что он не соответствует должности командующего армией. Даже корпуса. Не кончал он никаких бронетанковых академий, даже гимназии не окончил. Вот когда он входил во главе ЛАГ в разные европейские столицы и большие города, обозначенные на любой школьной карте мира, вот тогда он чувствовал себя в своей тарелке. Он умело руководил уличным кулачным боем и поножовщиной, разгромом демонстраций и охраной фюрера, умел сгонять в гетто евреев и вдруг — командующий танковой армией СС! Больше всего его поражало, что гениальный фюрер не видит, не понимает, что он, старый партайгеноссе Зепп, не годен на этом посту, несмотря на свой «Золотой значок НСДП», «Орден крови» и все свои кресты. А если фюрер не понимает этого, выходит, не такой уж он гениальный? Да, даже у старого Зеппа, в верности которого патологически недоверчивый Гитлер был уверен не менее, чем в абсолютной преданности Гиммлера, «верного Генриха», порой шевелились под лобовой броней подобные крамольные мыслишки.

— Хайль! — гаркнул Дитрих, приветствуя Моделя.

Чтобы не раздражать миниатюрного фельдмаршала своим непомерным ростом, Дитрих низко склонился над разложенной на столе картой германского генерального штаба.

— Я с часу на час жду радиограмму от Пайпера, — басил он так, что позванивали стекла окон. — Вот-вот захватит он эти переправы и мосты через реки Маас и Везер. Прежде всего этот мост у Льежа. Затем Пайпер форсирует канал Альберта между городами Маастрихт и Антверпен. Полк «Дер фюрер» первой дивизии СС тоже рвется вперед.