|
У них были опасения в отношении основания западно-немецкого государства, поскольку было предсказуемо, что такой шаг повлечёт за собой основание восточно-германского государства (что затем беспрепятственно и произошло на Востоке). Выражением этих сдерживающих факторов является многократно дискутировавшаяся преамбула основного закона, в которой отцы-основатели грядущего мира засвидетельствовали, так сказать, что совесть у них нечиста. Они не хотели в действительности воздвигнуть новое, западно-немецкое государство. В своих помыслах они придерживались того, что должно быть восстановлено общегерманское государство, Германский Рейх — и пусть это будет в тесных границах 1945 года. Основатели Федеративной Республики выразили это желание в несколько витиеватой формуле: они действовали также за тех (немцев), которым было отказано в сотрудничестве, и весь германский народ призывался в свободном самоопределении осуществить до конца свои единство и свободу.
Федеральный конституционный суд пожелал из этого сделать двоякий вывод: во-первых, требование об объединении и, во-вторых, утверждение о продолжении существования Германского Рейха. Оба вывода представляются мне чрезмерной интерпретацией. В преамбуле основного закона никоим образом не написано, что какое бы то ни было будущее правительство Федеративной Республики обязано добиваться объединения Германии. Если бы авторы конституции хотели бы сказать это, то они бы это сказали. Однако в преамбуле основного закона имеется лишь весьма неясный призыв к немецкому народу «завершить» своё объединение и свободу. Также в ней не написано: несмотря на всё, что мы теперь принуждены совершать, Германский Рейх продолжает своё существование. И это было бы сказано, если бы хотели сказать это. Напротив: в преамбуле даже написано в определённом смысле, что Рейх не продолжает существовать, поскольку он же должен будет быть заново основан («завершён») в неопределённом будущем путём свободного решения немецкого народа. И собственно говоря, речь не идёт о «Германском Рейхе». Единство Германии должно быть достигнуто свободно; в какой государственной форме, не говорится. Интерпретация, что тем самым может иметься в виду только старый Германский Рейх, по моему мнению выходит за рамки собственно содержания преамбулы Конституции — и она сегодня ещё играет роль во внутренней германской политике. Что же отсюда можно извлечь — это то, что основатели Федеративной Республики в действительности основали на Западе Германии новое государство, и это несомненно. Федеративная Республика была новым государством. Не только с географической точки зрения она не была основанным заново Германским Рейхом, она не была также фрагментарным остатком этого Рейха. Потому что она произошла из земель, которых частично никогда не существовало в Германском Рейхе; она была основана партиями, самой сильной из которых — ХДС/ХСС — также не было в Германском Рейхе. И Федеративная Республика дала себе Конституцию, которая не была основана ни на Конституции прежнего Германского Рейха, ни Веймарской Республики, а являла собой совершенно новые черты. Это было действительно новое государство, которое возникло тогда. И равным образом было новым государство, возникшее в советской зоне оккупации. Это не требует подробного обоснования, потому что это государство с самого начала не имело какого-либо сходства ни с одной из государственных форм Германского Рейха и также не утверждало, что оно является продолжателем Германского Рейха в какой-либо форме. Это не предотвращало того, что оба новых германских государства, как одно, так и другое, субъективно ощущали себя центрами будущего восстановленного и полного германского национального государства и также отчётливо давали это понять. ГДР представляла тогда ту точку зрения, что западное государство является «раскольническим государством»; а Федеративная Республика выражала намерение посредством притягательного действия своего большего благосостояния и своей большей свободы постепенно перетянуть на свою сторону немцев из ГДР, и таким образом достичь своего рода воссоединения. |
