Корабль, на который погрузились Павел и его спутники, очевидно, был не самым крупным в «зерновой» флотилии. Вместе с новыми пассажирами на его борту оказалось двести семьдесят шесть человек. Из них сотню составляли члены команды, кроме того было сто человек солдат и, соответственно, семьдесят шесть узников.

Покинув Миры, корабль расправил паруса и тихим ходом двинулся против северо-западного ветра. Примерно две недели занял путь до Книда, где судно повернуло на юг и медленно двинулось в обход северо-восточной части острова — с тем, чтобы выйти к южному побережью. Путешествие выдалось нелегким. И команде, и пассажирам было ясно, что в ближайшем будущем ждут новые трудности и даже под прикрытием Критских гор придется немало потрудиться, чтобы добраться до Кали Лимнионес. В ожидании благоприятного ветра устроили совет. Путешественникам предстояло решить: не стоит ли прервать плавание и встать на прикол до весенней поры. Если так, следовало определиться: пережидать зиму в Хороших Пристанях или же поискать более надежное место.

В качестве римского офицера центурион имел преимущество даже перед капитаном корабля. На обсуждение он пригласил Павла — вовсе не из вежливости, как можно было бы предположить, а как человека, имеющего богатый опыт морских путешествий. Павел посоветовал остаться там, где они сейчас находились. Он предсказывал, что если они выйдут в открытое море, то приключится несчастье. Однако моряки придерживались другого мнения, и центурион последовал их совету.

Введенные в заблуждение мягкостью южного ветра, они покинули Хорошие Пристани и поплыли в направлении Финика, казавшегося более удобной пристанью Крита. Не успели они добраться до мыса Матала, как разразилось несчастье, о котором предупреждал Павел. Сильный и порывистый ветер сбил их с курса и понес в сторону маленького острова, называемого Клавдой. Находясь под прикрытием берегов острова, они умудрились подтянуть к себе спасательную лодку, которая шла на буксире и была уже заполнена водой. Таким образом они получили еще один шанс подготовиться к шторму, который был уже не за горами.

Они использовали меру предосторожности, известную под названием «найтовка», которая заключалась в ослаблении напряжения на тимберсы. Это проделывается пропусканием каната под корпусом корабля и закреплением его при помощи брашпиля. Еще столетие назад подобная процедура на деревянных судах использовалась во время сильного шторма.

Судно пыталось ускользнуть от шторма, который неминуемо надвигался. Команда опасалась, что их выбросит на песчаные отмели возле берегов Туниса и Триполи, откуда ни один корабль не мог выбраться. В безысходном положении матросы «спустили парус», и судну позволили дрейфовать по воле ветра. Руль установили таким образом, чтобы держаться подальше от берегов Африки.

На другой день пришлось выбросить часть груза. Узники работали бок о бок с командой под пронзительное завывание ветра. На третий день за борт спустили все вещи и часть такелажа, в том числе грота-рей, бесполезный в тех безнадежных обстоятельствах, в которых оказались путники.

Много дней подряд путешественники не видели ни солнца, ни луны. Они потеряли всякую ориентацию в пространстве и не знали, где находятся. Ослабевшие от голода и усталости, они утратили всякую надежду. На них обрушивались волны величиной с гору и вздымали корабль чуть ли не к хмурым небесам. Все путники готовились к смерти. Но только не Павел! Как всегда случалось в час смертельной опасности, его душа покидала землю и устремлялась за поддержкой к Богу. Он успокаивал товарищей по несчастью — точно так же, как в свое время утешал паству. Он призывал всех искать утешение в Боге и в вере в Иисуса Христа. В это время крайнего напряжения и смертельной опасности апостолу было видение: явился ему ангел и уверил, что никто из них не погибнет. Всех выбросит на берег, и будут они спасены. Ибо должно тебе предстать перед судом Нерона, сказал Ангел, «и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою».