– Марина, я на комбинат поеду, надо в столовой каравай заказывать, – сообщила Лидия Федоровна, – хлебокомбинат наотрез отказался испечь, говорят не наш профиль.

– Я, пожалуй, с вами, Саша пропал с концами, ждать не будем. Нужно с непосредственным руководителем детали встречи обсудить, – Маринка отключила компьютер и, схватив рюкзак, выскочила следом за Лидией. В голове у нее родилась идея. Нужно убедить директора завода, что возглавлять приветствие заграничного инвестора должен именно он и никто другой. И пусть тогда хоть со связкой бубликов на встречу отправляется, а она на этот маскарад лучше со стороны посмотрит.

– Лидия Федоровна, на обратном пути сможем в Дом Культуры заехать? – спросила Марина.

– Конечно сможем, всё равно мимо едем, – ответила женщина.

Приехав на завод, Лидия отправилась в столовую, а Маринка прямиком в кабинет директора.

– Дмитрий Михайлович, – проникновенным голосом начала она. – Мы с коллегами посовещались и распланировали момент встречи дорогих гостей. Вы выйдете к ним с хлебом солью, в сопровождении народных инструментов и детского хора. Лидия Федоровна скажет приветственную речь, а потом в шатре у реки мы накроем для них щедрый стол, в русских традициях. Вы за трапезой обсуждаете вопросы с ген. подрядчиком, Саша рассказывает женщинам местные легенды, а журналистов я беру на себя.

Дмитрий Перелыгин на удивление план сразу одобрил. Марина вздохнула с облегчением и начала работать над его воплощением.

Утром следующего дня, вместе с руководством завода, Лидией Федоровной и двумя ложкарями, они толпились на выходе ВИП зоны аэропорта. Борт уже заходил на посадку, все готово к встрече, не подвозили только каравай. Директор начал сильно по этому поводу нервничать. За несколько минут до появления гостей в их группу практически влетел столовский грузчик, с подносом на вытянутых руках. Маринка от удивления открыла рот, она не знала точно, как должно выглядеть это хлебобулочное изделие, но то, что внесли на подносе, было огромного размера с дыркой посередине. Из дырки торчали кружевные салфетки.

– А что он такой тяжелый? – поинтересовался Дмитрий Михайлович, принимая накрытый полотенцем поднос с караваем.

– Неувязочка вышла, – объяснил грузчик. – Макаровна первый раз пекла, тесто в сковородку положила, чтобы форму держало, а оно как пошло раздуваться, сковородка внутрь и впеклась. Теперь её не вытащить.

– А дырка откуда? – не удержалась Марина.

– Да она в стакан соли насыпала и в сырое тесто сунула, а когда хлеб начал запекаться, он и провалился. Она его салфеточками прикрыла, – сообщил рабочий и развернулся на выход.

– Всю ночь не спал, – доверительно шепнул Маринке директор. – Думаю, если откажутся инвестировать, кранты нам, люди без работы останутся.

Ответить девушка не успела, появилась группа гостей с идущим впереди Антуаном. Дыханье почему то сбилось, а сердце ухнуло, как на американских горках и забилось где то в районе ног.

– Ты чего, так разволновалась? – цыкнула она сама на себя. И потихоньку передвинулась за спину Дмитрия Михайловича, наблюдая за движением идущих в их сторону людей. На полшага отставая от Антуана шли две женщины, за ними двое мужчин.

– Клином идут, – тоскливо подумала Марина. – Прямо как Тевтонские рыцари на ледовом побоище.

И тут случилось неожиданное, руководитель предприятия, воскликнул:

– Да не могу я! – развернулся к Маринке, всучил ей тяжелый поднос и резко отошел в сторону. От неожиданности и тяжести она согнулась, руки с караваем опустились почти до колен. А когда выпрямилась, перед ней уже стоял сам Антуан Николя Мишель, и забыв, что он самый выдержанный и невозмутимый человек во вселенной, изумленно смотрел на нее.