— Наташа, что я говорила?

— «Слева в этой комнате, за мебелью — опасность! Ее надо устранить!»

— И все?

— Нет, ещё предупреждала, что здесь есть ещё один дом, в который в течение месяца нельзя заходить никому из семьи.

— Сколько времени я была в этом состоянии.

— Минут пять-семь. Ты ничего не помнишь?

Эмма Борисовна отрицательно покачала головой: Ничего!

А сама подумала: «Это ложь во спасение. Ведь и у медиков есть врачебная тайна. Я тоже должна руководствоваться правилом: „Не навреди“. Ведь не скажешь Нине прямо, что у мужа есть любовница, которая жаждет занять её место ради накопленного годами богатства. С Петром Сергеевичем придется поговорить отдельно».

— А где сейчас ваш муж?

— Скоро должен подъехать.

— Хорошо, его присутствие здесь тоже будет необходимо. А теперь давайте устраним опасность, находящуюся в левой половине вашей спальни.

— Но там же ничего нет! Сразу за моей кроватью стоит вплотную к стене стеной шкаф. За ним невозможно что-нибудь спрятать!

— И все же позовите своих людей. Пусть все проверят.

Дюжий охранник и личный водитель, сдвинув в сторону кровать хозяйки, с трудом принялись оттаскивать от стены тяжелый шкаф. И когда им это удалось хозяйка ахнула, увидев обвязанный волосами бумажный сверточек, на котором было написано её имя.

Чтение молитв и сожжение колдовского заклада заняло много времени. Когда все было закончено, Эмма Борисовна почувствовала себя совсем опустошенной. Глядя на озабоченные лица окружающих устало подумала: «Они думают, что я просто читаю знакомые выученные когда-то наизусть псалмы. Не понимают, что формальное произнесение самой действенной молитвы без участия сердца и души неспособно ничего решить в этом безумном, наполненном грехом мире!»

Снаружи раздался шум подъехавшей машины и в комнату вошел высокий, представительный мужчина, одетый так, словно собрался направиться на великосветский прием. Он сдержанно поздоровался, настороженно глядя на ворожею, приглашенную желаю.

Эмма Борисовна поднялась: Нам пора идти. Проводите нас, пожалуйста, Петр Сергеевич.

Выйдя во двор, она отвела мужчину в сторону: Послушайте, Петр Сергеевич, меня внимательно. Если хотите добра и спокойствия в семье, то вы должны немедленно порвать со своей молодой любовницей. Ее имя начинается с буквы Л. Точнее я сказать не могу. Она молода, красива, но в сердце у неё злоба, жадность и неправедные желания.

— Я не понимаю, о ком вы говорите.

— Не надо, Петр Сергеевич, мне врать! Я ясно её вижу и вас рядом с ней. Не заставляйте меня — вдову более углубляться в детали ваших взаимоотношений. Многие мужчины склонны безрассудно окунуться в омут любовного приключения. Вы, к сожалению не исключение. Я понимаю, что вам тяжело расстаться с молодой привлекательной женщиной. Но пока вы с ней, ваша семья и, в первую очередь, жена в опасности. Разве для вас здоровье и жизнь Нины безразличны? Разве можно вычеркнуть из-за безумного увлечения совместно прожитую жизнь?

— Жена знает?

— Нет, но она догадывается. Вы же столько лет прожили вместе. Неужели вы думаете, она не заметила изменения вашего отношения к ней? Нина страдает и боится вас потерять.

— Хорошо, я порву с Людмилой.

— Поспешите. Иначе будет поздно.

Петр Сергеевич повернулся к стоявшему в отдалении водителю:

Отвези наших гостей домой, и сразу возвращайся. Мне надо будет ближе к вечеру кое-куда съездить.

Эмма Борисовна сделала несколько шагов к машине и невольно оглянулась в сторону стоящего в глубине двора гостевого дома: «Оттуда явно веет опасностью и бедой. Я правильно сделала, что запретила Нине и её близким туда заходить в ближайшее время».