Инструмент для получения и удержания власти.

А любая моя эмоциональная реакция против меня и будет использована. К счастью, мне удалось не выразить на лице даже тени непочтения или сомнений – иначе был шанс, что Сурал полезет копаться у меня в голове. Процедура унизительная и неприятная. А мне нужно скрыть свои мысли, насколько возможно. Вернее, скрывать их до последнего.

Но сам способ получения вожделенной власти, конечно, вызывал у меня определенное возмущение.

– Эргон умен, ты сам это говорил, – дипломатично ответил я. – Он не позволит мне участвовать в отборе. А если позволит – не допустит моей победы, даже если я понравлюсь девчонке. К тому же, он с легкостью может взять меня в заложники, и, таким образом, шантажировать тебя.

«Он ведь не знает, что тебе наплевать на мою жизнь в куда большей степени, чем все полагают», – очень тихо подумал я.

– Эргон – честный благородный дурак, – усмехнулся в ответ Сурал. Говорят, эту тонкую недобрую усмешку я у него и унаследовал. Сын все же. Только у Сурала она всегда выглядела куда злее и ехиднее.

Я вообще внешне напоминал его, что мне никогда не нравилось. У отца такие же черные волосы (что, в общем то, закономерно для черных драконов), хищное лицо с резкими чертами. Но, говорят, опять же – куда злее, чем у меня.

– И? – уточнил я, приподняв одну бровь, словно бы поддерживая его ехидную игру.

– А, значит, он не возьмет тебя в заложники, не убьет, а позволит участвовать на общих основаниях, ведь идея объединения государств близка ему. Он будет готов даже терпеть тебя, только бы драконы обрели мир и единство. Ха! … О да, Байдор! Пусть не я, но ты и твой наследник будет править всеми драконами! Наш род вернет свои права!

Я заметил, что Сурал на мгновение погрузился в свои думы, словно мечтал о славе своего рода, что должна окрепнуть в веках.

На самом деле, уверен, он думал о другом. Я недостаточно глуп, чтоб полагать, будто Сурал позволит мне править всеми драконами. Интересы нашего рода его тоже мало волнуют.

Он всегда и всем хочет править сам.

Значит, я должен буду стать марионеткой в его руках. Или буду «убран» вместе с Эргоном и его приемной дочерью. Тогда Сурал и вовсе останется единственным законным претендентом на трон объединенного драконьего государства. А новых наследников успеет еще себе родить. В отличие от давнего врага, он не давал никакого «обета безбрачия».

Девчонку мне, кстати, стало даже немного жаль. Наверняка, эта «невеста» и не догадывается, в какие опасные государственные игры она попала. Впрочем, посмотрим, может быть это не воздушное наивное создание, как доносят наши шпионы, а настоящая умная змея или крыса.

Поглядим. Пока не понятно.

– Да, я понимаю отец, – спокойно ответил я. – Но что, если я не смогу выиграть это соревнование? Там будет много разных драконов.

От этой поездки мне не отделаться, подумал я. Разве что улететь и стать изгоем, отказавшись от прав на престол Эребеара. Но тогда государство останется… без моей опеки. Все же я наследник, и не могу забыть о своем долге.

А значит, я должен переиграть отца. Разобраться во всем и принять решения, оптимальные для обеих стран и для меня самого. Если при этом будет возможность не слишком обидеть эту девчонку и Правителя Эргона – я буду рад. Если удастся сохранить свою жизнь – еще лучше!

Пока же – просто не показывать вида, будто я сомневаюсь в том, что Сурал думает о моих интересах тоже.

– А если ты не выиграешь, можешь считать, что ты мне больше не наследник! – Сурал никогда не повышал голоса, но эта фраза прозвучала по настоящему угрожающе. – Придется постараться, Байдор. Я ведь знаю, что ты хочешь править, сколько бы ни демонстрировал свое хваленое смирение.