Она как будто со стороны смотрит на руки преподавателя, тянущиеся к ее ноге, словно все это происходит вовсе не с ней. Девушка сосредоточивается на пальцах, думает, какие же они гадкие. Будто какие-то гусеницы, существующие сами по себе.

На пальце у него перстень с чудной квадратной печаткой. Прикольная штуковина, она бы и сама от такой не отказалась. Знак членства в клубе или что-то в этом роде.

Вэнг возвращается с зажигалкой. На бедре у Джейни опять что-то гудит.

«Может быть, мне придется ампутировать ногу. Вот ведь облом так облом», — печально думает Джейни.

Она щелкает зажигалкой, раскуривает косячок, втягивает дым, медленно выдыхает его. Вэнг опускается на пол рядом с ней и начинает целовать ложбинку между грудей.

Ей это не нравится. Между тем Вэнг наседает.

Она попыхивает косячком, весело помахивает у себя перед носом пальцами с самокруткой и сама же смотрит на них с удивлением. Потом, когда Вэнг начинает покусывать ее сосок, Джейни изо всех сил бьет его по яйцам.

Где-то ее этому научили.

Правда, она не помнит где.

Мистер Вэнг вопит от боли, злобно замахивается кулаком. Удар задевает ее челюсть, отбрасывает голову назад. Она ударяется затылком и отключается.

Косячок, зажатый между пальцев, продолжает дымиться.

НЕ ВСЕ ЛАДНО

5 марта 2006 года. 6.13

Джейни спит. Ей опять снится сон Стейси, а еще то, что она не может из него выбраться. Она пытается. Изо всех сил. Но что-то опять возвращает ее на заднее сиденье, к насильнику.

Снова и снова, раз за разом картинка задерживается на руках преступника. А потом она видит это.

Джейни охает, просыпается и резко садится, несмотря на онемение всего тела.

— Господи! — хрипит девушка.

Голос у нее сел. Она тяжело, надсадно дышит и плачет горючими слезами, потому что хочет лишь одного — открыть глаза. Но ощущение у нее такое, будто они открыты.

— Где мои очки? — с трудом удается проговорить ей. — Я ничего не вижу.

— Джейни, это я, Кейбел. Я здесь, с тобой. Твои очки у меня, а зрение к тебе вернется через несколько минут. Ты в безопасности. Отдыхай, ничего не бойся. Подожди. Сначала ты будешь видеть тени, а потом все станет нормально.

Джейни валится назад.

Ее колотит дрожь, но она никак не может вспомнить, почему это так, делает несколько глубоких вдохов и выдохов, потом шепотом спрашивает:

— Сколько времени?

— Четверть седьмого.

— Утра? — уточняет девушка.

— Да.

Она снова вздыхает.

— А день какой?

— Воскресенье, — отвечает Кейбел, чуток помолчав. — Пятое марта.

— Стейси О’Грейди здесь, в этой комнате?

— Нет. Она внизу.

— Дверь закрыта?

— Да.

Джейни еще мало что понимает, в голове ее такой же туман, как и перед глазами. Но постепенно, по кусочкам, кое-что восстанавливается в памяти. Есть два важнейших момента, которые она наказала себе не забывать ни в коем случае, даже если утратит контроль над происходящим.

— Кейбел, — медленно выговаривает девушка.

— Да?

— ГГБ. Гамма-гидроксибутират. Мистер Дурбин получает синтетический наркотик сам, с помощью растворителя и щелока. Это моя догадка. Наверняка так оно и есть. Я сама не видела, как он стряпает зелье, но необходимые компоненты у него имеются. Знания, разумеется, тоже.

Она тяжело вздыхает.

— Этот наркотик полностью выводится из организма только через двенадцать часов после интоксикации.