Рядом с фотографией отца Рауля висела фотография молодой смеющейся брюнетки с удивительными искрящимися глазами… Полли уже видела эти незабываемые глаза… У Рауля?!

Звук быстрых шагов на металлической лестнице вывел Полли из оцепенения. Легок на помине! Рауль запыхался, видимо очень торопился. Он был по-прежнему одет в костюм для верховой езды.

– Что ты здесь рыщешь? – резко спросил он. В блестящих тигриных глазах полыхала ярость, губы сжались в тонкую полоску.

Полли удивила столь бурная реакция.

– Я не «рыщу»… Мне просто любопытно. Кто жил здесь? Я даже не представляла, что здесь так красиво.

Рауль продолжал гневно смотреть на нее, затем резко передернул широкими плечами и нехотя ответил:

– Я думал, ты знаешь. Все знают… Средства массовой информации долго смаковали историю моей семьи. До девяти лет в этом доме жил я со своей матерью.

– Твои родители разошлись? – недоуменно спросила Полли.

Рауль издал хриплый смешок.

– Полли, моя мать была любовницей моего отца, а не женой.

– Но т-та б-блондинка на картине… – от неожиданности Полли начала заикаться.

– Это жена моего отца – Иоланда. Да, наш семейный уклад был несколько… гм-м… нетрадиционным.

Рауль коротко рассказал всю историю. Его мать, Пилар, была дочерью одного из крестьян, работавших на соседнем ранчо. Пилар была уже беременна Раулем, когда Эдуарде Зафортеза женился на прекрасной Иоланде – наследнице нефтяного магната.

– Когда Иоланда узнала о моей матери, она захлопнула перед отцом дверь своей спальни. Отец воспользовался этой ситуацией и назло ей перевез нас с матерью сюда. После смерти моей матери отец отдал Иоланде половину своего состояния за право усыновить меня официально.

– Сколько тебе было, когда умерла твоя мать? – тихо спросила Полли.

– Девять. Раньше в поместье был бассейн. Она утонула в нем, напившись до бессознательного состояния. Она была алкоголичкой. – Голос Рауля звучал ровно и бесстрастно. – Так называемая «любовь» моего отца погубила ее… По сути, она разрушила жизни всех нас.

– У Иоланды были собственные дети?

– Несколько выкидышей… Да-да, результаты ночей, когда она все-таки пускала отца в свою постель. – Лицо Рауля исказила гримаса. – Я думаю, моему отцу нравилась такая ситуация. Две женщины, сражающиеся за него всю жизнь. Как только вражда принимала форму открытых стычек, отец исчезал. Отец и Иоланда погибли в авиакатастрофе десять лет назад.

К горлу Полли подкатила тошнота. Она вдруг словно увидела маленького мальчика, бывшего свидетелем этих сцен, лишенного нормального детства, материнской и отцовской любви.

Полли представляла, как обманутая, не способная родить Иоланда ненавидела Пилар и ее сына. Каково же было Раулю жить с ней под одной крышей с девяти лет после смерти матери? С озлобленной до предела женщиной, заставившей мужа заплатить за право усыновить собственного, пусть и незаконнорожденного сына? Теперь понятно, почему Рауль утратил веру в любовь и брак.

– Ты должен привести этот дом в порядок, – решительно произнесла Полли.

– Я не был здесь с девяти лет. Это отец настоял на том, чтобы сохранить все, как было при маме. Он любил приходить сюда, когда на него нападал приступ сентиментальной меланхолии, – с нескрываемым презрением сказал Рауль.

Его рассказ потряс Полли до глубины души, но она изо всех сил старалась скрыть это. Она ругала себя за то, что воскресила эти тяжелые воспоминания.

Полли стала спускаться по лестнице, стремясь на свежий воздух, к солнечному свету и голубому небу.