Внизу Коул услышал, как она включила и затем выключила пылесос, когда что-то с грохотом упало на пол. До него донеслось испуганное восклицание Марти. Он покачал головой. С кем он подписал контракт? Ему казалось, что у него сложилось о ней правильное мнение, до тех пор, пока она не предложила пригласить на вечеринку весь экипаж какой-то яхты и начать «игры».

   Какие, хотелось бы знать, игры?

   Спустя несколько минут они встретились на лестнице, и Коул отступил в сторону, глядя на воинственно выпяченный изящный подбородок Марти.

   Кожа цвета густых сливок… матовая и нежная. Какой у нее может быть вкус?

   — Спасибо за завтрак. Я не учел расходы на питание, когда составлял смету.

   — Нет проблем, — беззаботно ответила она и, внезапно выронив мешок, схватилась за поясницу.

   — Что такое?

   — Ничего, ничего, — быстро сказала Марти.

   Она смотрела, как он вприпрыжку поднимается по лестнице. Дубовые ступеньки почти не скрипели под его легкими шагами. Эти широкие плечи созданы для того, чтобы носить тяжелые балки. А длинные мускулистые ноги…

   Ах, Оуэнз, уймись и займись делом!

   В тот момент, когда Марти открыла дверь, чтобы вынести наружу мусор, зазвонил телефон. Она остановилась на секунду, затем решила, что, кто бы это ни был, у нее нет настроения пускаться в разговоры.

   — Поднять трубку? — крикнул Коул после пятого звонка.

   Возможно, предлагают какие-нибудь товары, предположила Марти.

   — Как хотите, — откликнулась она. Может быть, это Саша, которой хочется поговорить о новой идее Файлин. Как будто ей не о чем думать, кроме очередного сватовства! , Когда она, вернувшись, увидела своего плотника, он был седой как лунь. Господи, что она сказала или сделала, чтобы вызвать у него такое потрясение? Ах да, это же от штукатурки…

   — Кто звонил? — осведомилась она, закрывая за собой дверь.

   — Он не представился.

   — Он?

   Коул пожал плечами.

   — Наверное, один из тех шутников, которые, позвонив, вешают трубку.

   Чудесно! Только анонимных звонков ей не хватает!

   В половине пятого, когда Марти оделась потеплее, чтобы вести Матта на дневную прогулку, Коул выносил мешок с последними кусками штукатурной плиты.

   — На выгул? — спросил он.

   — Ага. Вы будете здесь, когда я возвращусь?

   Когда он взглянул на часы, Марти заметила, как играют мышцы на покрытой пылью руке.

   — Я могу закончить на сегодня, но мне бы хотелось отнести наверх кое-какой строительный материал, чтобы завтра начать возводить новые стены.

   Это звучит многообещающе — кажется, он не передумал. Она смотрела, как он выносит строительный мусор и накрывает его полимерной пленкой. Есть что-то трогательное вмужчине, который проявляет такую аккуратность. У Алана была привычка разбрасывать одежду и старые газеты по всему дому. Бо после первых нескольких месяцев семейной жизни не оставался дома достаточно долго для того, чтобы разбрасывать что-либо.

   Коул наблюдал за тем, как Марти натягивает толстые вязаные перчатки и повязку, закрывающую уши от холода. От пронизывающего ветра у нее уже покраснели щеки и нос. Такая чувствительная кожа — сказывается, вероятно, кровь шотландских или ирландских предков — лучше всякого детектора лжи. Не то чтобы Коул думал, будто Марти обманывает его, но после Полы он пришел к твердому убеждению, что все без исключения женщины прибегают ко лжи, если по каким-то причинам им невыгодно говорить правду.